4

С рассветом 23 октября войска уже в готовности стояли у старой Ольтеницы.

Генерал Данненберг приказал дать 4 часа на отдых всему личному составу.

В 9 утра он вызвал к себе командиров частей генералов Охтерлоне, Павлова и Сикстеля.

– Господа, – сказал он, не поднимая головы, – наберитесь терпения и выслушайте мой приказ. Итак, 1-й, 2-й и 3-й батальоны Селенгинского пехотного полка с батареей из 6-ти орудий и двух рот штуцерных стрелков составят правый фланг наступающих войск. Командование правым флангом я поручаю генерал-майору Охтерлоне. Вопросы ко мне есть? – Данненберг слегка приподнял голову и посмотрел на генерала Охтерлоне.

– Нет, – коротко ответил тот, вставая.

– Хорошо. Садитесь. Идем дальше, – продолжил Данненберг, снова опустив голову, словно, ему так было удобнее ставить задачу. – Батарею расположите справа от дороги, ведущей из Старой Ольтеницы к карантину с задачей, не допустить прорыва противника к селению. Левее батареи у вас будут стоять 4-й и 5-й батальоны Селингинского полка. Якутский пехотный полк в составе 4-х батальонов с 8-ю орудиями и саперной ротой – мой резерв. Он будет расположен позади Старой Ольтеницы. Левый фланг… – Генерал Данненберг сделал паузу и затем продолжил: – Он будет состоять из 6 батальонов Ольвиопольского уланского полка с приданной ему батареей и 34-го Донского полка. Командовать левым флангом поручаю генерал-майору Павлову. Можете не вставать, – сказал генерал Данненберг Павлову. – Вопросов у вас, надеюсь, нет. Далее. Генерал-майору Сикстелю поручаю командовать действиями всей артиллерии. Что еще я не сказал? – Данненберг снова приподнял голову. – За малым не забыл. Командиру 34-го Донского полка с выходом на рубеж атаки по команде убрать свои сотни на фланги, чтобы дать возможность конной батарее открыть огонь по неприятелю с близкого расстояния прямой наводкой. Теперь все, господа. С богом.

Данненберг встал, вышел из-за стола и, подойдя к каждому, мельком перекрестил.

…В половине первого войска получили приказ на наступление. Когда до карантина оставалось не более 400 саженей, по неприятелю дружно ударили 16 батарейных орудий. Турки открыли ответный огонь из пушек. Через несколько минут артиллерийской дуэли на территории карантина прогремели один за другим два сильных взрыва. По всей видимости, это взорвались зарядные ящики от попадания в них ядер.

На какое-то время огонь со стороны турок ослаб. Потом возобновился, однако как-то неуверенно, что позволило генералу Сикстелю продвинуть вперед орудия еще на 150 саженей, а атакующим батальонам Селингинского полка пройти вдоль берега речки Арджиса и оказаться в непосредственной близости от карантина.

Батальоны Якутского полка тоже продвинулись вперед и были готовы броситься на штурм.

Одновременно вся артиллерия правого фланга открыла огонь по турецким канонеркам, стоящим у пристани за карантином. Одна двухмачтовая лодка загорелась сразу. Другие поспешно отошли от пристани на середину Дуная.

Войска тут же ринулись на штурм так, словно горящий факел канонерской лодки послужил им сигналом.

До карантина оставалось не более шестидесяти саженей, когда впереди внезапно открылся свежевырытый ров. Штурмовые колонны остановились. Турецкая артиллерия, воспользовавшись заминкой наступающих, произвела несколько залпов картечью и нанесла ощутимый урон наступающим в первой линии Селенгинцам.

Невзирая на убийственный огонь, 1-й и 3-й батальоны Якутского полка преодолели ров и двинулись вперед. Но в это время с правого берега Дуная ударила тяжелая крепостная артиллерия.

Генерал Данненберг помрачнел, видя, как редеют прямо на глазах наступающие батальоны.