Сняла рюкзак, сижу рядом, дальше не пойду. А смысл таскаться?

Вечные трудности нас растрачивают. Мы чувствуем это и считаем упадок сил и интереса к жизни нормой. Мол, это в детстве накрывало ощущением счастья, потому что утро, солнце, и впереди яркий интересный день. В юности было стремление и желание добиваться, ведь великие дела ждут, впереди вся жизнь и масса возможностей. Ну а с годами мы взрослеем и «умнеем»: обзаводимся опытом удач и провалов, стратегиями побед и компромиссов, учимся конфликтовать и договариваться, требовать и подчиняться. Мы строим отношения, делаем карьеру, добываем деньги, налаживаем связи и привыкаем жить, как «живется». Пусть без особого счастья, зато с ощущением, что могло быть и хуже, а так – ничего. Нормально. Жить в треть силы становится нормой – так спокойнее.

Но состояние «сижу, лежу, не двигаюсь» – не норма. Как говорил один мой знакомый: «Покой – для покойников». А мы – живые. Или уже не очень?

Резюмирую: мы так привыкли напрягаться, что облегчение кажется счастьем. Изношенность напряжённого организма видится закономерным явлением из-за возраста. А застревание в бездействии считается нормой.

По природе своей человек стремится меняться и расти. У нас, как у дерева, которое тянется вверх и раскидывает ветки и корни вширь, есть подсознательный вектор движения в максимальную масштабность. И когда мы его подавляем ради собственного «спокойно», вместо мощного дуба вырастает декоративный бонсай. Когда теряем вектор движения, счастье перестаёт случаться, сил становится меньше, здоровье начинает ухудшаться.

Как-то ко мне на приём пришла женщина 58 лет с болью в коленях. Рассказывала, что всю жизнь тревожилась за детей, чтобы с ними ничего не случилось. Те, слава богу, выросли, тревог меньше. Жизнь она устроила удобную и безопасную: дом, хозяйство, пенсия. Что-то менять? Да ну, опять начнутся проблемы, переживания! Хватит, наволновалась. А колени болят… Так ведь возраст! Подлечит в санатории – и нормально. Когда мы заглянули в эту боль через психосоматику, обнаружилось сильное напряжение: подсознательная потребность двигаться в новое сдерживалась страхом потерять безопасность. Это и провоцировало воспалительный процесс.

Пока мы сидим у своих «рюкзаков», мы ржавеем.

Всё нормально, хорошо, спокойно… Да, можно организовать себе такую зону комфорта. Но как только случается что-нибудь внезапное, разрушающее привычный ход жизни, этот комфорт разбивается вдребезги. Увольнение, развод, болезнь или уход близких, государственные или мировые события, – когда случается что-либо, требующее новых действий, люди проваливаются в свой личный ад.

Вспомните пандемию и самоизоляцию. Сколько людей тогда спокойно занялись домашними делами? Сколько кинулись скупать гречку и лекарства, а потом сидели у телевизоров, в ужасе слушая «сводки с фронтов» и чувствуя, что неумолимая смерть от ковида всё ближе? В пандемию я, как кризисный психолог, больше всего работала с паническими атаками и тревожными состояниями. Моим клиентам искренне казалось, будто мир вот-вот рухнет и они на грани гибели. Хотя в их реальности ничего не рушилось, они просто сидели дома и смотрели новости в телевизоре или интернете.

Если внутри поселились страх и тревожность, нарушение зоны комфорта вызывает панику там, где достаточно просто перестроиться на новые действия. Пандемия выбила всех из зоны комфорта, люди полтора года жили в хроническом стрессе. А он подавляет иммунитет, поэтому особенно напуганные заболевали тяжело. Очень долго восстанавливались. И в такие моменты им точно было не до счастья… Убирая лишнее напряжение, мы приходим в себя и начинаем адекватно оценивать ситуацию. Те, кто сумели справиться со стрессом, – например, с помощью терапии, – начинали трезво оценивать опасность пандемии, переставали тотально напрягаться. Психологическая поддержка в тот момент очень сильно помогала. В моей практике наблюдалось, что после того, как мы убирали лишние переживания, люди или не заболевали, или болели в лёгкой форме и быстро выздоравливали.