– И это вовсе не щекотливая тема. Это просто задание для номера пятого. Войск у москалей больше. Мы сможем победить их в вооруженном выступлении, только застав врасплох и обезглавив. Поэтому нужно отвлечь их начальника от военных дел, поощрить беспечность, которая ему пока свойственна. Я не призываю к тому, чтобы пани Ядвига роняла свою честь, боже упаси! Но пусть Арсеньев стремится к запретному плоду, забыв обо всем, пусть человек, которому старый генерал будет верить, убеждает его в полной лояльности каждого из нас, каждого поляка или литвина. А заодно, встречаясь с ним постоянно, наш человек будет знать, что у генерала на уме. Это важнейшее дело, от которого зависит половина нашего успеха, пани Ядвига!

– Я согласна, – взяв несколько секунд на то, чтобы подумать, но при этом даже не взглянув на мужа, ответила пани Ядвига.

– Я рад, – выдохнул Ясинский. – Пан Константин, не сомневаюсь, что вам хватит мудрости отнестись ко всему как должно. Есть высшая цель, ради которой жертву должен принести каждый – от магната до крестьянина.

Убедившись в том, что судья покорно склонил голову, Ясинский поднялся из-за стола.

– На этом все. Помните о вашей клятве хранить тайну. К предателям мы будем беспощадны. Помните, что в двухстах шагах от этого дома – российская гауптвахта, где всегда полно солдат. Ежели вдруг вас арестуют и станут выспрашивать о нашей встрече, в крайнем случае, если отступать вовсе некуда, говорите, что присутствовали на собрании масонов. Говорили о справедливом устройстве мира, равенстве, помощи бедным, но никак не о восстании. И еще, старайтесь меньше пользоваться услугами евреев, они шпионят в пользу москалей. И последнее: вчера мне довелось познакомиться с русским гвардейским офицером, который, как сказал мне Гарновский, вхож в ваш дом.

– Да, он был у нас вчера. Его фамилия Княжнин. Он был нашим попутчиком по дороге в Вильно, – подтвердила пани Ядвига.

– Что ж, пусть. Возможно, от него получится узнать что-нибудь полезное для нас. Но будьте с ним настороже. Он показался не человеком решительным и неглупым, а потому опасным, гораздо более опасным, чем такие, как Арсеньев.

– Почему-то его не было на сегодняшней редуте, он наверняка был приглашен, – сказал Гарновский.

– И знаете, это меня уже настораживает. Вчера мы потеряли его из вида на десять минут, которых ему хватило, чтобы забраться в покои Косаковского через окно, показав, что Кадлубский плохо охраняет гетмана, а мы упустили свой шанс.

Игнатий Хилькевич действительно не так давно с помощью Ясинского получил чин капитана в армии ВКЛ, однако в списке корпуса военных инженеров бывший капитан российской армии не состоял, и мундир, в котором он пришел к Саковичам, был, скорее, маскарадным. На самом деле тайный адъютант Якуба Ясинского содержал игорный дом почти напротив штаб-квартиры гетмана Косаковского. Немалые доходы этого заведения шли на подготовку восстания. Оставив немного пришибленных прозелитов в глубокой задумчивости, их вожди отправились теперь именно туда.

– Кажется, эта пани Ядвига – просто находка для нас, – сказал Хилькевич, совершенно не опасаясь того, что его могут услышать на российской гауптвахте, мимо которой они проходили. – Ты отлично придумал озадачить пана Саковича сочинением свода законов. Мне кажется, он в самом деле будет сидеть за письменным столом, не поднимая головы, что теперь от него и требуется.

– Пожалуй, действительно, только это. Самое лучшее, что может сделать для революции шляхта, – это дать денег и не мешать. Законов, которыми устанавливалась бы подлинная свобода, пан Сакович все равно не сочинит. У шляхтича для того, чтобы дать свободу мужику, просто не повернется рука. А мужики не такие дурные, чтобы подняться просто так.