Однако не помогла и властность командирского голоса. Лафос зажмурил глаза, отбросил сук, а потом и вовсе бухнулся на колени и начал что-то судорожно лепетать: то ли проклятия, то ли снова молитвы.

Пришлось пускаться в объяснения. Прежде всего наместник поднял оруженосца с колен и велел поднять с земли дубинку. Потом взял в руки свою и вкрадчиво пояснил:

– Это тренировка, понял? Ты атакуешь – я защищаюсь. Дошло? Хочу немного размяться.

Лафос просветлел лицом и с готовностью встал в атакующую стойку: ноги на ширине плеч, левая рука впереди, правая с дубинкой отведена назад для удара. Пару секунд Лафос прицеливался, а потом стремительно бросился в атаку, обрушив на историка каскад хлёстких ударов.

Ещё до тренировки Дариор решил, что будет стоять не двигаясь, ровным счётом ничего не предпринимая. Только тогда удастся понять, работают ли навыки наместника автоматически или же вчерашнее спасение было невозможным чудом.

И вот, когда Лафос бросился на него, Дариор вытянул руки по швам, зажмурился и даже не сдвинулся с места. Было бы логично, если б сук оруженосца разбил его голову пополам, однако чудо (если это действительно чудо) повторилось вновь. Рука наместника непроизвольно дёрнулась и чередой лёгких, даже ленивых движений отбила серию мощнейших ударов. При этом историк не потерял равновесия, а Лафос пролетел по инерции вперёд, споткнулся о корягу и упал лицом в грязь.

Вывод: душа историка переместилась в тело средневекового рыцаря Дариора де Рено, боевые навыки которого были настолько отточены, что не исчезли даже после такой пертурбации, как смена душ. Выходит, опасаться нечего: выживать одному в этом мире не придётся. В историке теперь всегда будет присутствовать часть Дариора де Рено.

Однако это не единственный вопрос, который нужно было разрешить посредством жёсткого спарринга.

– Брось дубину, – приказал Дариор и, подавая пример, отбросил свою, – теперь бей меня. Кулаками.

Кажется, энергичного Лафоса немало воодушевляли эти прихоти наместника. В его глазах разгорался правильный задорный огонёк, а щёки покрылись азартным румянцем.

Разбежавшись, оруженосец подлетел к Дариору и с деревенским криком «э-эх!» размахнулся мельничным ударом. И тут началось одно разочарование. Вместо обычного нырка у Дариора вышло какое-то неуклюжее движение, наподобие разухабистой присядки. В результате кособокий удар Лафоса пришёлся точно по уху наместника.

Оруженосец, разумеется, сразу же принялся извиняться, но было видно, что он чрезвычайно доволен собой.

Не на шутку разозлившись, Дариор попробовал себя в атаке, но и тут не сыскал успеха. Даже обычный джеб получился долгим и неточным. Ну а кросс правой и вовсе пролетел мимо прыткого оруженосца. Более того, ноги Дариора поехали по влажной земле, и он, чуть не сев на шпагат, беспомощно завалился набок.

Дальше историк решил не позориться. Стало ясно: все его прошлые навыки улетучились и сменились новыми. Теперь он не умеет боксировать, зато виртуозно действует мечом. Вероятно, сейчас он не сможет проехать на автомобиле и пяти саженей, зато прекрасно управляется с лошадью. Более того, он стал куда медленнее и вальяжнее, зато намного выносливее.

То есть умения, делающие честь джентльмену в XX веке, сменились необходимыми навыками, присущими шевалье конца XIV столетия.

Плохо это или хорошо, решать не к спеху. Время само покажет.

Только к вечеру усталые путники, обогнув прорезавшую крутой склон расщелину, снова углубились в густой лес и вскоре упёрлись в торфяные болота.

Лгал Мишель, когда говорил, что через них трудно пройти. Пройти было