. Этим объясняется важность исследования биоэтического дискурса, который может иметь консолидирующую или деструктивную функцию в обществе.

Одна из форм феноменологической редукции – замещение явлений объективной действительности их субъективным смыслом или значением. Это – важный аспект анализа субъективных оценок угроз и рисков. Они могут быть как завышенными, так и заниженными. В современном информационном обществе люди все более имеют дело с создаваемыми средствами массовой информации образами, которые влияют на модели поведения, их взгляды и убеждения, а главное – на жизненную картину социального мира индивида.

Особенно высокая ответственность за выбор и реализацию стратегии в ситуации радикальных биотехнологических перемен связана с их этико-аксиологической оценкой. Ценностно-аксиологический вакуум опасен для социума как проявление дисфункциональности и деструктивности в деятельности отдельных субъектов. Понимание инновационного прорыва только как технологического и экономического не может дать желаемого эффекта. Человек, как существо духовное, переживает происходящее в мире и находится в постоянном поиске смысла. Как не вспомнить слова В. Франкла: «Дела плохи. Но они станут еще хуже, если мы не будем делать все, что в наших силах, чтобы улучшить их»[78].

Человеческое измерение биоэтики предполагает использование в качестве научного инструментария таких качественных критериев, как этические оценки деятельности исследователей, врачей, лиц, принимающих решения, с позиций их способностей и намерений создавать смыслы, демонстрировать свою волю посредством реорганизации бытия. Гуманистически ориентированный человек переживает происходящее в мире как затрагивающее сердцевину его смысловой структуры, чувствует и разделяет ответственность в разрешении наиболее сложных социальных проблем.

Определение биоэтических факторов, рисков и угроз возможно с помощью принципа методологического плюрализма, который позволяет разрешить противоречие между позитивизмом и феноменологией, так как «из того факта, что люди в своей практической деятельности исходят не только из истинности своих представлений, но и из ожидаемой пользы от своей деятельности, из ее смысла, вовсе не следует, что критерий „полезно – вредно“ несовместим с критерием „истинно – ложно“. Наоборот, если результаты деятельности оцениваются как полезные, удовлетворяют потребности людей, то и знания, планы, цели, на основе которых осуществлялась эта деятельность, оказываются истинными»[79].

Данная позиция созвучна идеям представителей этико-субъективной школы в российской дореволюционной социологической науке. Речь идет о том, что социоанализ биотехнологических процессов в обществе не может и не должен придерживаться принципа аксиологической нейтральности.

Для методологии биоэтики большое значение имеет субъективно-бытийный подход[80]. Вследствие порождения новых личностных смыслов и их распространения в пространстве объективных феноменов, они становятся «бытийными пространствами личности, ее продолжением и частью», человек изменяет бытие в соответствии с тем, как он его осмысливает, в соответствии с тем, какими смыслами он его наделяет. «Глобальная интенция, с которой человек (как все живое) появляется на свет, БЫТЬ, т. е. поддерживать и расширять свое бытие, овладевать бытийными пространствами…»[81] Но, главное, необходимо подчеркнуть, что социум как таковой может существовать при условии существования, выживания, продолжения рода каждого его индивида.

В эпоху становления и развития информационного общества, когда процессы передачи информации имеют очень высокую скорость, свобода распространения и получения информации приводит к значительному росту участия граждан в формировании биоэтического дискурса, а его субъекты находятся в состоянии постоянного взаимовлияния, образуя единое коммуникационное пространство. Важным теоретико-методологическим аспектом является оценка дискурсной активности конструктивной и деструктивной направленности участников социального взаимодействия. Проводя социоанализ методологических проблем биоэтики, следует учитывать их мотивационный, ресурсный, стратегический и ситуационный контекст. Событие в любом уголке земного шара может иметь самый широкий резонанс в мировом сообществе, и благодаря современным информационным технологиям можно в режиме реального времени наблюдать за происходящим, давать оценки, видеть реакцию представителей различных групп интересов. Современное общество является глобальным сетевым информационным обществом, поэтому все процессы, происходящие в нем, необходимо рассматривать с учетом сетевой теории. С позиции сетевой теории социальную коммуникацию можно определить как сетевое взаимодействие формальных и неформальных социальных акторов