Однако вскоре в горной теснине между селениями Балты и Ларс на конвой напали горцы. Бенкендорф и Воронцов во главе казаков удачно отбили их атаку, и отряд остановился на ночлег за стенами редута в Ларсе.

Теперь их путь лежал по Военно-Грузинской дороге через Дарьяльское ущелье, где путников могли атаковать горцы. Несмотря на эту опасность, они благополучно добрались до замка князя Казбеги в Хевсурети. После Дарьяла, природа стала более приветливой, но предстояло преодолеть Крестовый перевал, где горы едва угадывались сквозь облака. Но спустившись в долину реки Арагви, офицеры увидели другой мир: живописную природу гор, мягкий климат и тенистую дорогу. В селении Ананури они отметили переход через Кавказский хребет местным вином, приятным на вкус, и продолжили свой путь. До Тифлиса оставалось совсем немного, и на следующий день Бенкендорф вместе с Михаилом Воронцовым, Нехлюдовым и Шмидтом, оставили конвой и устремились к городу, взяв с собой лишь несколько казаков для безопасности.

***

И вот отряд роскошных всадников стремительно продвигался по извилистой дороге. Наконец, показался Тифлис, и Воронцов вскричал:

– Смотри Александр, довольно большой город и своими стенами красиво венчает отвесные скалы.

А эхо ответило ему:

– Смотри, смотри …скалы, скалы …

– Крупный … – подтвердил Бенкендорф и, въезжая в предместье Тифлиса, сразу заметил кресты на могилах.

Он поёжился и проговорил:

– Бр-рр. Кажется, это чумное кладбище.

– Да, не очень приятное местечко, – заметил Воронцов и увидел, скачущего к ним офицера.

– Господа,– прервал их разговор запыхавшийся адъютант и спросил, – Кто из вас князь Воронцов? Вы?

И вежливо обратился:

– Вас князь, главнокомандующий Цицианов приглашает переночевать в свой дом. Прошу вас за мной!

И увидев недоумённые лица его спутников, офицеров Бенкедорфа, Нехлюдова и Шмидта, улыбнулся:

– А вы, господа офицеры, размещайтесь в домах горожан.

Когда трое офицеров с казаками въехали в город, то удивились кривым и пустынным улочкам. При тусклом свете фонарей они стали различать кресты, намалёванные дёгтем на дверях домов.

– Это что?– расстроился Нехлюдов. – Куда мы попали?

– Чума, господа, – воскликнул Шмидт, закрывшись шарфом. – Как бы нам не заразиться!

Наконец, их привели в приличный дом и они, поужинав, переночевали там.

Уже с весны 1803 года князь Павел Дмитриевич Цицианов начал рьяно расширять южные границы империи под предлогом восстановления «территориальной целостности» Грузии, и серьёзно готовился к походу на крепость Гянджи. Он кропотливо собирал свою армию, которая расположилась лагерем в 15 вестах от Тифлиса. Узнав от адъютанта о прибывших офицерах, он велел Бенкендорфу с его друзьями срочно прибыть в расположение армии. Когда друзья очутились в лагере, то поразились разношёрстности войска, собираемого Цициановым. Казалась, что вся Азия собралась тут.

И действительно, лагерь пестрел палатками и шатрами, а к нему уж прибывали на роскошных скакунах разных мастей грузинские, «татарские» князья со своими людьми. Они прекрасно одетые, хвастались своим оружием и джигитировали перед, проходящими мимо них, русскими.

– Ты знаешь, Михаил, – рассмеялся Бенкендорф, – это очень похоже на крестовый поход против неверных!

В это время из палатки вышел молодой штабс-капитан и, недовольно, посмотрев на развлекающуюся азербайджанскую знать, сказал:

– Красуются тут на скакунах, а как дойдёт до дела, то в кусты.

– И я так думаю, – заметил Бенкендорф. – Зачем Цицианову понадобился этот маскарад? Не понимаю.

А Воронцов с улыбкой предположил:

– Может Цицианову нужно создать видимость многонациональной армии, жаждущей объединения Грузии?