Большинство фарисеев видели великие дела Иисуса, но не уверовали в Него, потому что это означало бы для них выйти за узкие рамки своих представлений, отказаться от неколебимой гордой уверенности в собственной праведности и значимости, от привычного и понятного им многовекового уклада жизни. Для них дороже всего было почетное положение духовных наставников народа, и они считали ниже своего достоинства стать учениками «назарянина» Иисуса, нигде не учившегося Закону и не гнушавшегося общения с грешниками.

Как сказано у евангелиста Иоанна, иудейские начальники возлюбили больше славу человеческую, нежели истинную славу Божию (Ин 12:42–43). Даже присутствие Иисуса являлось для них невыносимым, потому что свет Его истины делал очевидной их неправду. Христос предсказал, что из-за этого они вскоре завершат дело убийц древних пророков – прольют кровь Мессии, пришедшего к Ним во имя Господне.

Завершив речь о фарисеях, Иисус Христос указал ученикам пример истинной любви к Богу. Невдалеке от апостолов разные люди оставляли пожертвования на Иерусалимский храм; приходящие богачи клали много денег, но Иисус обратил внимание учеников на одну бедную вдову (Мк 12:41–44; Лк 21:1–4).

Эта вдова положила две лепты – самые мелкие греческие монеты[220]; конечно, для нужд Храма этот вклад был совершенно ничтожным. Но Христос оценил его парадоксальным образом: Он сказал, что именно вдова отдала больше всех. Для нее, жившей в крайней бедности, эти деньги составляли «все ее пропитание». Эта женщина выразила высочайшую преданность Богу, отдав Ему все, что она в тот момент могла. Для людей жертва вдовы была незаметной, но для Бога она воистину велика и драгоценна.

Когда апостолы и окружающие люди показывали Иисусу величественное здание Храма и ожидали от Него слов восхищения, Он неожиданно сказал: «Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; все будет разрушено» (Мф 24:2; Лк 21:6). Ученики были поражены – им казалось естественным, что великолепный Иерусалим, город Самого Бога, будет стоять веками и может пасть только в конце земного мира. Находясь на склоне Елеонской горы, они спросили Христа: «Скажи нам, когда это будет? и какой признак Твоего пришествия и кончины века»?

И Христос начал Свою речь, получившую название «эсхатологической». Очень важно понимать, что в соответствии с заданным вопросом Христос говорил о двух событиях: о разрушении Иерусалимского храма и Своем пришествии во славе, то есть о конце ветхозаветной эпохи и конце истории человечества. Между ними существует неразрывная связь: первое событие является прообразом второго[221]. Поэтому невозможно со всей определенностью разграничить, какие слова Христа относятся к ближайшему историческому плану, а какие – к дальнему эсхатологическому, настолько эти планы тесно сплетены. Иисус сказал, что появятся лжепророки и лжемессии и, соблазнив многих, поведут за собой (Мф 24:4–5,11; Мк 13:5–6). Ученики Иисуса Христа подвергнутся гоне ниям и преследованиям, и всему миру предстоит пройти через войны и потрясения.

Но это еще не конец, это начало тягостных испытаний, «родовых мук» (Мф 24:8 в греческом тексте) – рождения нового преображенного мира. Евангелие к тому времени будет проповедано «по всей вселенной, во свидетельство всем народам» (Мф 24:14). Однако в людях останется мало веры (ср. Лк 18:8): «И тогда соблазнятся многие, и будут друг друга предавать и ненавидеть… И от умножения беззакония во многих охладеет любовь». По своей развращенности люди будут подобны жителям Содома и Гоморры.