В наши дни противоречия между интеллигентофобами и интеллигентофилами обострились еще больше.

Социологи и писатели-постмодернисты всерьез рассуждают о «конце русской интеллигенции». Один из лидеров нашей социологии Н.Е. Покровский в статье, многозначительно озаглавленной «Прощай, интеллигенция!», проследив драматическую биографию русской интеллигенции, провозглашает: «Волею исторического случая мы оказались свидетелями и участниками окончательного разрушения интеллигенции и ухода её с исторической арены. Вместе с интеллигенцией уходит и мир её идеалов. Ему нет места в новой климатической ситуации»[48]. Почти банальным стало утверждение: «Цикл существования интеллигенции закончился. Она выполнила свои задачи настолько блестяще, что самоликвидировалась за ненадобностью»[49]. Петербургский книгоиздатель-просветитель Дмитрий Буланин недавно опубликовал книгу «Эпилог к истории русской интеллигенции», где сетует, что «в тех сумерках цивилизации, куда погрузилась Россия, для интеллигенции нет места»[50]. Предсказывается, что на смену незадачливым отечественным интеллигентам придут предприимчивые и здравомыслящие интеллектуалы западного образца. Окончательно сбивает с толку академик А.В. Петровский, который уверяет, что интеллигенция в качестве реальной социально-психологической группы вообще никогда на Руси не существовала, что интеллигенция – это фантом, миф, результат недоразумения. Поэтому разговоры о конце русской интеллигенции беспредметны, так как хоронить-то некого[51].

Конечно, не все умные люди жаждут расстаться с интеллигенцией. Так, писатель М.Н. Кураев одно из своих выступлений закончил патетически: «Вопрос «Нужна ли России в XXI веке интеллигенция?” равносилен вопросу «Нужна ли нам совесть?”»[52]. По мнению философа В.И. Толстых, «незачем и опасно подменять интеллигентность интеллектуальностью, что, увы, начинает входить в моду. Подмена опасная, потому что интеллектуал свободен от ответственности, он профессионал, и не более того, а интеллигент как раз с ответственности перед обществом и за общество начинается»[53]. Известный организатор отечественной науки Н.В. Карлов категорично заявил: «Интеллигенция будет существовать до тех пор, пока существует человечество. И для того, чтобы не перестать принадлежать человечеству, Россия должна развивать свою интеллигенцию, а интеллигенция – Россию»[54]. В нынешней научной литературе можно встретиться с панегириками типа «Подлинная интеллигенция – сгусток знания, квинтэссенция народной совести, катализатор перемен, ведущих народ, нацию, страну к свободе и справедливости, к высотам духовной культуры»[55]. Иногда эти панегирики приобретают метагалактические масштабы: «Представителем ноосферы на Земле является интеллигенция – носитель разума, интеллекта, прогресса, культуры и других ценностных категорий»[56].

Создается впечатление, что интеллигентофобы и интеллигентофилы имеют в виду разные социальные группы, которые по недоразумению именуются одинаково – «интеллигенция». Различие этих групп определяется не уровнем образования и творческой активности (представители обеих групп образованны и творчески активны), а присущим им этическим самосознанием (этосом). Именно этическое самоопределение служит критерием размежевания интеллигентов и интеллектуалов. Отличительным признаком интеллигентных людей служат совестливость, толерантность, отказ от насилия, а расчетливые интеллектуалы действуют по принципу «Цель оправдывает средства». Задача настоящей главы заключается в том, чтобы уточнить положение интеллигентов и интеллектуалов в культурном пространстве вообще и в библиосфере в частности.