– Ну, скажем так, – одержимый охотник неуклюже развёл руками, – С нами будет справиться сложнее, чем с армией грибов, тем более, что Василиса, как видимо, давненько не практиковалась в колдовстве.

– Зато она преуспевает в готовке, – скабрезно проговорил Ваня.

Безымянный лишь хмыкнул в ответ и решил до поры смириться с происходящим.

Шли они медленно, но уже совсем скоро стена из деревьев расступилась и глазам Безымянного предстала воистину завораживающая картина. Огромная полноводная река с медленным благородным течением освещалась занимающимся красным закатом, что придавало ей воистину сказочный вид – будто то была не вода, а потоки лёгкого розового вина. Другой берег сильно контрастировал с тем, на котором стояли путешественники: он практически полностью лишён деревьев, но зато усеян пышными и кудрявыми кустарниками, которые вполне можно принять за пасущихся овец, пусть и зелёного цвета. Каждый метр берега усеян тщательно построенными и неуклюжими причалами, между которыми сновали мелкие плоскодонки, расписные ладьи с деревянными змеями на носах и позолоченными парусами на мачтах и даже неповоротливые галеры, как видимо, приплывшие издалека, а потому поражающие воображение своими экзотичными элементами декора и изгибами.

Самый же удивительный элемент панорамы располагался посреди великой реки: Безымянный не мог поверить своим глазам, но прямо из красных вод поднималась белокаменная колокольня, поражающая воображение своими высотой и величием. Восьмиугольное основание уходит глубоко под воду, а каждый из восьми ярусов башни украшен уникальной мозаикой, то изображающей сцепившихся в вечной драке огнедышащих змеев, то раскрывающей перед путниками сцены жизни подводного королевства с такими фантастическими существами, что не могут явиться человеку обычного склада ума даже в самых диких фантазиях. Звонница колокольни блистает золотыми колоколами, от которых ослепительно ярко отражается заходящее за горизонт солнце, а самый верх строения заканчивается небольшим куполком луковичной формы. Шпиль башни венчается гордо развевающимся штандартом, на котором изображено прозрачное куриное яйцо с схематично нарисованным младенцем, свернувшимся клубком в самом центре его.

– Герб Сына, – Шепнула Безымянному Василиса, которая так и не набралась сил, а потому всё ещё лежала у него на руках. Некоторое время назад она уже пыталась пойти своими ногами, но эта затея закончилась тем, что ведунья упала прямо на молодое деревце и исцарапала себе руку до крови. Более того, слепые охотники будто не хотели долго ждать троицу и продвигались вперёд без остановок и даже не оглядываясь на усталых путников.

Зато теперь они не торопились: один из них отделился от группы и начал рыться в близлежащих кустах, высвобождая из плена веток небольшую лодку с вёслами, которая, как видимо, была скрыта там от любопытных глаз. Действительно, если противоположный берег кишел жизнью, то к этому не приставала ни одна плоскодонка или ладья – местные, как видимо, избегали леса, из которого только что вышли путники и, судя по тому, что с ними произошло, не зря.

Наконец лодка оказалась на воде, и охотник жестом пригласил Безымянного и Василису занять в ней места. Если подумать, то им даже повезло: да, теперь они находятся на позиции заключённых, но, если бы они не встретили в лесу этих марионеток засевшего в городе ведуна, то им пришлось бы переплывать на другую сторону реки вручную. Они, конечно, могли бы привлечь внимание какой-нибудь проплывающей мимо ладьи, но вряд какой-нибудь капитан решился бы подобрать сомнительного вида путников, только что вышедших из леса. Теперь же у них была лодка, а со своим заключением они как-нибудь да разберутся.