Летом 1926 года Зорге и Кристиана провели отпуск врозь. Он поехал в родной Баку, ставший уже столицей Азербайджанской ССР, побывал в Сабунчи и узнал, что в доме, где когда-то жила его семья, располагается санаторий^>[19]. Кристиана с подругой отправилась на поезде на Черное море, в Сочи. Зорге ненадолго заехал к ним, но отношения явно достигли критического предела. “Меня охватила мучительная тревога, – писала Кристиана. – Я все отчетливее ощущала, что наши пути расходятся по воле того же провидения, что когда-то столкнуло нас друг с другом”. Осенью, не в силах больше терпеть постоянные измены и отлучки мужа и жалкую жизнь в заслуживавшей совсем иного названия гостинице “Люкс”, Кристиана уехала в Берлин. Прощаясь поздно ночью на холодной платформе вокзала, Зорге “вел себя так, словно мы скоро снова увидимся. А когда поезд тронулся, я безудержно зарыдала. Я знала, что это конец нашей совместной жизни, и он, видимо, тоже это знал”^>[20].

Если отъезд Кристианы и огорчил Зорге, то ни один из его друзей и знакомых этого не заметил. Сотрудник Коминтерна Павел Кананов вспоминал, что часто сталкивался тогда с Зорге – он подолгу пропадал в московских книжных магазинах и был счастлив. “Он был страстный библиофил. Знаете, это угадывается по тому, как человек держит в руках книгу”. Другой его коллега, А. 3. Зусманович, часто видел “погруженного в книги” Зорге в библиотеке Немецкого клуба. Зусманович также посещал лекции Зорге в клубе, в которых чувствовался “очень организованный аналитический ум. Он… производил впечатление незаурядного человека, и я предполагал, что Зорге станет крупным ученым”^>[21].

В этот период Зорге-ученый написал ряд научных статей и книг^>[22], главным образом о социальных проблемах Германии и угрозе нового империализма. Уже в 1926 году Зорге предупреждал, что “Германия более любой другой страны склонна к тактике подстрекательства новых империалистических столкновений, поэтому в ее политике с учетом конфликтной природы существуют предпосылки к разжиганию будущих войн”^>[23]. Его проницательность тем не менее имела свои пределы. Зорге, в 1928 году писавший в официальном журнале Коминтерна “Инпрекор” под псевдонимом Р. Зонтер, уверенно предсказывал, что немецкий рабочий класс в конце концов восстанет против “диктатуры капиталистических интересов, направленных на его подавление”^>[24]. Как и большинству социалистов, Зорге не удалось предвидеть, что немецкие рабочие вскоре станут самыми рьяными сторонниками фашизма^>[25]. В этот период он написал две книги: “Экономические последствия Версальского мирного договора” и “Международный рабочий класс”, обе были изданы в Германии и переведены на русский язык^>[26].

Тем временем Зорге-аппаратчик поднимался по карьерной лестнице в Коминтерне. В конце июня 1925 года он уже обращался к руководству с просьбой перевести его “на более активную работу” в Отдел агитации и пропаганды. К апрелю 1926 года его перевели в секретариат Исполкома Коминтерна (ИККИ)^>[27]. В мае он уже участвовал в заседаниях важной комиссии ИККИ, получив задание составить инструкции для зарубежных коммунистических партий на случай новой войны^>[28]. Предметом его особого внимания было распространение фашизма^>[29]. По меньшей мере трижды Зорге посещал заседания президиума с участием Сталина, который сосредоточивал в своих руках все больше власти^>[30]. Общение между ними, если таковое вообще имело место, по всей вероятности, было немногословным. Зорге до сих пор плохо говорил по-русски, а Сталин не владел немецким и едва объяснялся на английском.