– Да.

– И всегда придерживались такого мнения? Графиня не хуже Беаты знала, что ни один уважаемый мужчина не возьмет в жены такую особу, поэтому Беата промолчала.

– Ну конечно, вы не думали о замужестве. – Графиня вздохнула. – В противном случае зачем вам отказываться от предложения Сандхерста? Весьма сожалею.

Беата пожала плечами:

– Это тот случай, когда мечты уступают место реальности. Вместо того чтобы терпеть такого мужа, как ваш, миледи, я, вероятно, заехала бы ему в ухо каким-нибудь тяжелым предметом…

Леди Годуин улыбнулась, и улыбка сразу оживила ее лицо. Теперь она больше не казалась скучной матроной из Средневековья.

– И что еще вы бы сделали с моим мужем? – осведомилась она не без любопытства. – Между прочим, можете называть меня Хелен; в конце концов, это самый откровенный разговор из всех, которые до сих пор мне приходилось вести с абсолютно незнакомым человеком.

Хелен удивлялась себе. Впрочем, в Беатрикс Леннокс было нечто такое, какая-то искра озорства, которая и в самом деле напомнило ей Эсме.

– Вы тоже можете называть меня Беата. Насколько я понимаю, вы сами не хотите, чтобы ваш муж… играл чересчур активную роль в вашей жизни. – Беата старалась говорить предельно деликатно.

Хелен рассмеялась:

– Ну конечно, нет.

– Тогда заставьте его пожалеть, что ему пришла в голову мысль покинуть вашу постель. В то же время дайте ему понять, что у него нет ни малейшей надежды вернуться.

– Вы считаете, я должна отомстить? – Хелен вновь вскинула бровь; идея мести представлялась ей достаточно привлекательной.

– Точно, – кивнула Беата. – Кроме того, месть не только сладка сама по себе – она приносит удовлетворение. Вы, леди Годуин…

– Хелен.

– Хелен, – послушно повторила Беата. – Вы имеете репутацию, о которой другие находящиеся здесь дамы могут только мечтать.

Хелен невольно усмехнулась: Беата, леди Арабелла и сама Эсме едва ли могли претендовать на звание поборниц добропорядочности.

– Эсме рядится в новое платье, – уточнила она. – Мечтает стать досточтимой матроной, вдовой.

Беата пожала плечами:

– Может, леди Ролингс и мечтает о добропорядочной репутации, но я – точно нет. Со стороны Арабеллы я также не замечала подобных устремлений. Среди нас вы единственная, кто больше всех пострадал от мужчины и все же сохранил благоразумие. Что до меня, то на вашем месте я бы бесстыдно флиртовала с мужчинами на глазах мужа.

– Возможно, я тоже так бы сделала, если бы это было ему небезразлично. Но Рису, сказать по правде, все равно.

– Чепуха. Мужчины как собаки на сене: им нужна вся кормушка, хотя сами они сена не едят. Если вы заведете роман, особенно на глазах всего света, он подавится собственной печенью, – сказала Беата не без удовольствия: ей было радостно видеть, с каким вниманием слушает ее графиня. – Не говоря уже о том, какое удовлетворение вы при этом получите.

– Мой Бог, – Хелен улыбнулась, – неужели он в самом деле подавится своей печенью?

– Ваш муж слишком хорошо устроился в этом мире, – не унималась Беата. – У него есть оперная дива и есть вы. Весь свет знает, что вы храните ему верность.

Хелен на секунду задумалась.

– Видите ли, дорогая, проблема состоит в том, что мне и вправду придется завести роман и продемонстрировать его всему свету.

– Ну да! – Беата заговорщицки подмигнула. – Вам ведь нечего терять, кроме репутации, но что она для вас?

– Действительно, что?

Однако Беата уже знала, что победила. Она сделала паузу и окинула собеседницу внимательным взглядом.

– А ведь меня предупреждали о таких женщинах, как вы, еще когда я училась в школе. – Хелен неожиданно усмехнулась.