Или мне никто не нравился. Например, тот же Стас, который подмигнул. Под его хлопковой майкой заиграли мышцы, когда он помог одной из клиенток настроить беговую дорожку.

— Сейчас маслом потечёт перед Кариной Сергеевной, — фыркнула Ника.

На ее лице появилась гримаса отвращения, потому что коллега схватил клиентку за нижнюю часть спины.

Я прыснула в кулак. Молодой и красивый мальчик усердно увивался за обеспеченной женщиной преклонных лет. А потом распознала в Карине Сергеевне владелицу сети салонов красоты. Безумно дорогих, только для элиты.

— У нее вроде бы есть муж.

— Который моложе на пять лет? Или на десять?

— А не на двадцать?

Какие мы все-таки язвы.

В клубе, где цена за абонемент превышала среднестатистический заработок по стране, простых клиенток не водилось. Иногда сюда захаживали мужчины, но только по наличию свободного времени и острого желания.

Раньше Ваня ходил со мной тренировки, когда появлялась возможность. Но все больше он отдавал предпочтение скалолазанию. Преодолевал страх высоты при помощи восхождения на стенд. Все твердил о мечте прыгнуть с парашютом или забраться на Эльбрус.

Я часто наблюдала за его успехами.

Влага стекала по идеальному прессу и широким плечам. После тяжелой тренировки он всегда прижимался ко мне в душе, пока я ловила губами водяные капли. Наслаждалась моментом, пила ласку и удовольствие, которые он дарил.

— Убери этот взгляд.

Ника ткнула локтем под ребра. Ойкнув, я возмущённо покосилась на нее.

— Какой?

— Влюбленной дуры, — она иронично выгнула черные брови. — Видела твоего муженька. Красивый, но это не повод терять связь с реальностью.

— Ничего я не теряю.

Я громко цыкнула на нее, затем развернулась и зашагала в сторону раздевалок.

— Лучше скинь мне рецепт чизкейка, коза!

— Заплати и получишь.

Еще утром я отправила на ее почтовый ящик весь курс и дополнительные материалы, куда входил тот самый рецепт. Просто Ника проворонила письмо. А мне захотелось немного поиздеваться над ней за тренировку.

Едва я вошла в раздевалку, как сразу поморщилась.

Между шкафами и лавочками шумно переговаривалась парочка девиц моего возраста. Лет двадцати пяти. Не больше. Повсюду витал аромат сладких духов, от которых мгновенно запершило в горле.

Сдержав чих, я выдохнула, чтобы не наорать на любительниц обливаться парфюмом перед тренировкой. Хоть вешай предупреждения, хоть кол на голове чеши. Все равно находились умницы, плюющие на правила.

— Кинет ее. Даже не сомневайся.

— Она не боится, что потом прилетит?

Задышав ртом, я схватила косметические принадлежности и бросилась в душ. Прислушиваться к разговору двух сплетниц не стала. Здесь часто обсуждали либо чьих-то жен, либо любовниц, либо и тех и других.

Кабинки встретили меня необычайной тишиной и одиночеством, поэтому я вдохнула полной грудью и выбрала самую дальнюю. Горячая вода разогнала кровь по венам, расслабила перегруженные суставы. Некоторое время я наслаждалась ударами упругих струй по макушке, плечам и груди, затем протянула руку к гелю и застыла.

Коричневая упаковка воскресила в памяти амброво-древесный аромат, который смешивался с нотами уда. Многообразие запахов переносило сознание из столичного клуба в Персидский залив, где золото и лабданум согревали кожу.

Между барханов и пустынных горизонтов остались наши с Ваней тридцать дней счастья.

В хороводе причудливых высоток Дубая мы провели вдвоем лучший месяц в нашей семейной жизни. Медовые ночи, звезды, похожие на бриллианты чистой пробы, остались позади вместе с мечтами о прекрасном будущем.

Покрепче стиснув бутылек, я выдавила порцию геля и с остервенением растерла по коже. Будто жаждала смыть унылое настоящее в трубы. Глаза зачесались от непролитых слез, нос забило, горло сдавила удушливая боль.