Когда их взгляды встретились, Илайн поняла, о чем он думает. Пожалуй, это было слишком очевидно. Неторопливо, будто нехотя, она встала и подошла. Подобрала подол, чтобы узкая юбка не стесняла движений, и забралась к нему на колени. Оказавшись лицом к лицу, они продолжали хранить молчание, не нарушая сложившейся вокруг них мелодии. В ней смешались треск огня, их дыхание, завывание ветра в дымоходе и шорох ткани, пока Илайн возилась с тугими петлями на его кителе.

– Осторожно, – предупредил Риз, когда она резко дернула пуговицу, грозясь безжалостно оторвать ее. – Мне придется отчитываться за каждую нитку.

– Тоже мне, реликвия, – фыркнула Илайн. – Просто шелуха. Самое главное – под ней.

Наконец ее руки добрались до рубашки, скользнули под нее. Риз потянулся, чтобы избавиться от кителя, доконавшего его за вечер, но Илайн не позволила:

– Оставь. Будет, чем занять свои мысли на скучных приемах.

Риз нетерпеливо привлек ее к себе, – так, что она уперлась коленями в спинку кресла. Илайн усмехнулась ему в губы, но, прежде чем успела их поцеловать, в комнате, словно гром, раздался стук в дверь, а следом голос:

– Риззи, дорогой?!

Он остановился.

– Не смей. Даже не думай, – шикнула Илайн и прижалась к нему крепче, словно собралась удерживать силой.

Кажется, он даже перестал дышать, на миг почувствовав себя ребенком, который, пойманный за шалостью, прячется от матери. В детстве срабатывало лучше, а сейчас не помогло. Стук повторился, уже настойчивее. Бессмысленно было притворяться спящими и глухими, наверняка Ма слышала, как они вернулись.

– Вдруг что‑то важное.

– Например? Чай остывает? – язвительно бросила Илайн и взвилась с его колен.

Снова постучали, и, поскольку момент был безнадежно испорчен, как и настроение Илайн, Риз нехотя поплелся к двери и помедлил, прежде чем открыть.

Ма ждала в коридоре, стоя в тусклом свете ночной лампы. В своей цветастой сорочке до пят она напоминала садовую скульптуру.

– Срочное письмо, – известила Ма, протянув зеленый конверт. – Принесли почти сразу, как вы уехали. Я ждала, когда вы вернетесь.

Риз разломил сургучную печать и пробежал глазами по строчкам.

– Что‑нибудь серьезное? – с беспокойством поинтересовалась Ма.

– Надеюсь, пустяки, – пробормотал он, складывая лист обратно.

– Как все прошло? – С этим вопросом Ма обратилась уже к Илайн, подошедшей узнать, какое срочное дело отвлекло их.

– Наш достопочтенный Хранитель Делмарского ключа отлично справился, – ответила она, похлопав его по спине. Наверное, со стороны жест казался дружеским и одобрительным, но Риз сразу ощутил напряжение между ними. Не то же, что объединяло их минуту назад, а едва скрываемое раздражение Илайн. – Все только на него и смотрели.

– А что сказали о твоем платье?

Ма радела о праздничном образе Илайн больше, чем она сама: помогла определиться с фасоном и тканью, отдала свой гребень для волос – одно из немногих украшений из фамильной сокровищницы Уолтонов. Если бы она узнала, что семейная драгоценность лежит в кармане плаща, как простая безделушка, это бы обернулось настоящей драмой.

– К счастью, не слышала, как меня обсуждают. Но уверена, что платье им понравилось больше, чем я сама.

Ма только охнула, поняв, что Илайн не в лучшем расположении духа, оставила ее в покое. Пожелав друг другу счастливой Велла-серры, они разошлись по своим комнатам.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – бросил Риз, закрывая дверь, и протянул Илайн письмо, чтобы она сама прочитала новости от Флори.

Власти Пьер-э-Металя быстро смекнули, что у них из-под носа увели ценный ресурс, и решили вернуть безлюдей в лоно городских земель. Риз предупреждал о рисках и был готов оказать помощь, если потребуется. Кажется, пришло время исполнить обещания.