Вера ощутила холодок. Руины были величественны, но в их тишине, в этой неестественной интеграции с лесом, таилось что-то… чужое. Пугающее. «Будьте начеку», – предупредила она, проверяя заряд пистолета. «Кай, РОВЕР?»

«Сигнал слабый… но есть!» – Кай посмотрел на планшет. «Вон там! За тем… похожим на арку обломком!»

Они осторожно спустились по склону, приближаясь к ближайшим руинам. Гул – «Хор» – здесь стал ощутимо сильнее, вибрация отдавалась в грудной клетке. Леона шла позади Веры, дыша поверхностно и часто, ее взгляд был прикован к земле. «Он… недоволен», – прошептала она. «Мы… вторглись».

«Кто?» – спросила Вера, не оборачиваясь.

«Все», – просто ответила Леона.

Они обогнули массивный, покрытый трещинами кристаллический блок, похожий на пьедестал разрушенной статуи. И увидели РОВЕРа.

Робот-разведчик, обычно юркий шестиногий паук размером с большую собаку, стоял неподвижно посреди небольшой площадки перед фасадом полуразрушенного здания, напоминавшего гигантскую, расколотую раковину. Его корпус был покрыт той же тонкой кристаллической пленкой, что и «Эвридика», но не это привлекло внимание. РОВЕР был повернут к гладкой, почти зеркальной стене здания. На этой стене, под воздействием, видимо, датчиков робота или просто его присутствия, светились сложные, переплетающиеся узоры. Они не были статичными. Они медленно перетекали, меняли форму и цвет, как жидкий свет, создавая гипнотическое, постоянно меняющееся полотно. РОВЕР сканировал их всеми своими сенсорами, его манипуляторы были замерзли в нерешительном движении.

«РОВЕР! Статус!» – скомандовал Кай по радио.

Робот медленно повернул камеру-«голову» в их сторону. На его экране-индикаторе вместо привычного зеленого статуса мигал тревожный желтый. «Ан… ома… лия…» – зашипел синтезатор голоса робота, заглушенный помехами. «С… кан… нер… р… р… абота… ет… Пр… о… гра… м… ма… сб… ой…»

«Сбой? Какие данные?» – Кай подошел ближе, пытаясь заглянуть в прямой интерфейс робота.

В этот момент узоры на стене резко изменились. Плавные линии сменились резкими, угловатыми всполохами красного и черного. И вибрация – «Хор» – резко усилилась, превратившись в ощутимый, гнетущий гул, от которого задрожали кристаллы под ногами. РОВЕР дернулся всем корпусом, как от удара током, и отполз назад, его сенсоры бешено замигали.

«Что это было?» – Вера инстинктивно подняла пистолет, оглядывая руины. Тишина. Только гул и переливающиеся узоры на стене, которые снова стали плавными, но теперь в них преобладали холодные синие и фиолетовые тона.

«Оно… реагирует», – сказал Элиас, завороженно глядя на стену. «На приближение. На сканирование. Эти узоры… это не просто украшение. Это язык! Визуальный язык, реагирующий на присутствие! Возможно, интерфейс!»

«Оно реагирует враждебно», – парировала Вера. «РОВЕР чуть не вышел из строя».

«Не обязательно враждебно!» – возразил Элиас с пылом. «Это могло быть предупреждением! Или… тестом! Мы должны попытаться взаимодействовать!»

«Сначала – безопасность», – твердо заявила Вера. «Кай, можешь забрать управление РОВЕРа? Вытащи его отсюда. И посмотри, что он успел записать».

Кай кивнул, подключив планшет напрямую к роботу. «Пытаюсь… Системы глючат. Но… кое-что есть. Он сканировал стену перед… эпизодом. Вот спектральный анализ узоров». Он показал экран. Графики были хаотичны, но в них прослеживались пики на частотах, невидимых человеческому глазу – инфракрасных, ультрафиолетовых. «И… биометрические показания самого РОВЕРа. В момент активации стены… его внутренние датчики зафиксировали скачок энергии. Не электрической. Что-то… иное. Как будто его "прощупали" на квантовом уровне».