Влад отметил тогда, что Глеб будто уменьшился ростом, хотя он был выше его сантиметров на пять. Его спина сгорбилась, а стройная, подтянутая фигура скукожилась, он напоминал испуганного вороненка.

Отец положил тяжелую, жилистую руку на плечо Глеба и тихо, но твердо сказал:

– Глеб, в жизни случается всякое, но знай, что ты всегда и во всем можешь на меня рассчитывать, – потом он неумело обнял Глеба и прижал к себе, и вот тогда брат разрыдался, его ломающийся подростковый голос сипло повторял: «Ненавижу его! Ненавижу!»

Влад стоял рядом и у него в горле образовался комок, а в животе разлился неприятный страх: а что, если в какой- то момент и его отец захочет уйти? Что тогда станет с ним, и с мамой?

Отец будто прочитал его мысли и притянул к себе. И Владу сразу стало легче – так они и стояли втроем, неуклюже обнявшись. Глеб постепенно успокоился, он безучастно смотрел на остывший чай в кружке с нарисованной клубникой, и тогда отец достал три небольшие рюмки, налив им на донышке, а себе до краев, и они в первый раз, по- взрослому молча выпили.

Коньяк обжог желудок Влада, а щеки Глеба покраснели, но он казалось, приходил в себя. Отец придвинул к ним тарелку с соленым салом, вареную картошку в мундире и пухлые, сочные котлетки, приготовленные мамой на ужин. Как ни странно, у Глеба проснулся аппетит, и он стал, молча и жадно есть.

Дядя Миша так и не вернулся к тете Вале и сыну, позже он забрал свои вещи и навсегда закрыл за собой дверь, с завода он также уволился. Через несколько месяцев отец от кого- то из заводских услышал, то Миша Стрельцов сошелся с какой- то молодой женщиной и уехал с ней в Николаев.

И вот тогда тетя Валя, еще как- то державшаяся, и надеющаяся, что муж одумается и вернется, сошла с тормозов и начала пить. Сначала мама пыталась вразумить ее, а отец скрепя сердцем даже выступил в роли свахи, познакомив Валю с новым начальником цеха железобетонных конструкций. Но Валя на следующий день сказала, что он слишком правильный и скучный.

Мама тогда разозлилась и повысила на сестру голос: «Ну конечно с Мишей гораздо веселее!». О чем через мгновение пожалела, тетя Валя ушла, громко хлопнув дверью. Два дня Глеб жил у них. Позже им позвонили из соседнего отделения милиции и сказали, что гражданку Стрельцову Валентину Ивановну задержали в кафе за нарушение общественного порядка.

Влад помнил, как изменился Глеб, когда его мать растрепанную, со всклокоченными волосами привели домой. Она уже протрезвела, и конечно понимала, что в очередной раз сделала глупость, клялась сестре, что это в последний раз. Но через неделю пьяная выходка повторилась.

Глеб в тот две тысячи восьмой год резко повзрослел, он замкнулся в себе и из общительного подростка превратился в молчаливого парня с тяжелым взглядом, его серо- голубые глаза уже не улыбались, даже когда он изредка смялся, а чаще всего он теперь язвил.

Марьяна не хотела, чтобы Глеб жил один в опустевшей после ухода отца квартире, ведь сестра Валя теперь время от времени пропадала то у одного ухажера, то у другого, лишь изредка вспоминая о сыне.

Но Глеб сказал, что ничего с ним не случиться, и не нужно каждый день приносить ему ужин или обед, он сам в состоянии о себе позаботиться, все может делать по хозяйству, даже розетку отремонтировать. Глеб говорил, но в его глазах застыла такая тоска и одиночество, что Влад почувствовал его боль всем своим телом.

Мама обняла Глеба, и поцеловала в макушку: «Ты и мой ребенок, Глебушка, и я тебя не оставлю».

Влад помнил, как мама старалась дарить им тепло и любовь, она покупала им почти одинаковую одежду, постоянно была рядом с Глебом, помогая с трудными заданиями в школе, и готовила его к выпускным экзаменам в девятом классе.