От размышлений Сергея оторвала Жемчо, которая попросила у него зажигалку.

– А куда после клуба поедем? – спросил он, передавая зажигалку.

Она лишь пожала плечами, подкуривая сигарету.

«Так, так, так! – в мозгу Нечаева реально зашевелились шестерёнки. – Куда же её позвать? На пляж? Нет. Скажет, нет купальника. В другой клуб? А в какой другой? Я других-то толком и не знаю. В баню? Ага. Какая приличная девушка после ночного клуба поедет в баню? Да никакая! Так! Думай, Сергей, думай! Прогуляться по парку? Какой парк! Она вот уже наплясалась, что аж сидит с трудом, на меня вон вся почти облокотилось! Насколько же проще с проститутками! Особенно в Таиланде. Подошёл к ней, говоришь: „Тэн долларс“ – и всё! И всю ночь как угодно, где угодно, куда угодно! Но здесь зато бесплатно. Хотя, я б, наверно, лучше эти „тэнс долларс“ отдал, чем вот так сидеть в этом прокуренном вертепе! Ломая голову, куда ее пригласить, и что с ней потом делать. Господи, почему всё так неправильно? Почему я должен думать, что с ней делать, когда это у неё три месяца никого не было? Могла бы просто подойти и сказать, мол, Серёжа, я тут соскучилась по мальчикам очень сильно, вот. Давай ты меня к себе пригласишь. А не эти тупые намёки, пошли, мол, в клуб! У меня повод! А если она и не намекала? Если она меня и вправду просто за компанию позвала? Тогда чего я здесь сижу? Зачем я трачу своё время? Сейчас бы хронику морских боёв за остров Ко Самуи смотрел. А теперь сижу среди этих дебилов, курю эту галимую хрень, которую даже в армии не курил!»

Ум Нечаева внезапно просветлел. Всё стало предельно ясным. Он встал, потушил сигарету. И сказал предельно громко, так что даже через музыку Жемчо разобрала каждое слово:

– Спасибо, конечно, за приглашение. Но мне здесь делать нечего. Среди всей этой перхоти. Я, пожалуй, пойду домой!

И уже почти вышел из-за стола, как она спросила его:

– А ты не боишься дома кого-нибудь разбудить?

– Нет, – всё тем же собранным тоном ответил Сергей. – Я живу один.

– Так может, я тебе составлю дома компанию? Ты же всё равно сразу спать не ляжешь.

Внутри Сергея всё ликовало! Он видел салюты на площади Революции в Гаване! Он чувствовал себя первым человеком в космосе, он и процитировал первого человека в космосе, с такой же лучезарной улыбкой:

– Поехали!

Он взял её за руку, и они направились к выходу. Они прошли холл и уже вышли на улицу, где их и повстречали Воскресение, Дараявуш и ещё мужчина и женщина лет тридцати пяти. Женщина была из тех, которая и в сорок, и сорок пять будет выглядеть на двадцать три. Она была довольно высокого роста, с шикарными белыми кудрями, которые окутывали её плечи. Загар на ней лежал просто идеально. Короткая мини-юбка едва-едва прикрывала её красненькие трусики, которые порой сверкали из-под одежды. И женщина то и дело оправляла юбку. Ноги были просто изумительными! Грудь третьего размера под красным топиком, была просто изумительной, несмотря на, скорее всего, искусственное происхождение. С первого взгляда и не скажешь, что ей уже далеко за тридцать. Её выдавал огромный висячий живот со следами кесарева сечения, торчащий между топом и юбкой. И пропитое лицо наряду с макияжем портовой шлюхи. А так в темноте ночного клуба, да еще после трёх «белых русских», её вполне можно принять за девятнадцатилетнюю второкурсницу экономического факультета. Угостить её мохито, отвести в туалет и вжарить ей там как следует. Но сейчас, под светом фонарей… для всего этого нужно выпить с десяток «белых русских». Она представилась как Хайкатерина. И представила своего спутника, как оказалось её брата, Богориса. Богорис оказался на голову ниже сестры, мужик с плешью на голове и огромными бакенбардами. Он был в облегающих молодёжных джинсах на манер затёртости до дыр. И в красной облегающей майке, которая подчёркивала его огромное пузо, похожее на круглый аквариум. Воскресение и Дараявуш были изрядно пьяны. Переминались на высоких шпильках с ноги на ногу и весело смеялись друг дружке в лицо. Аппия с ними не было. Увидев Сергея и Жемчо, Воскресение радостно воскликнула: