– Это правда, что сейчас в Германии канцлер женщина?

– Правда, а что здесь такого? За неё, когда-то давно, проголосовали больше половины жителей вашей страны. И не глупая, вроде бы, баба, но не следит за своим макияжем. Ей бы очень пошли хорошие тени вокруг глаз, но для этого этой фрау мужа надо хорошего, чтобы иногда мозги вправлял ей на место! А то она как перевёртыш – говорит одно, делает другое! Недавно она даже размечталась поменять власть в Кремле, чтобы Обаме жилось спокойнее. Да и с глазными нервами у неё не всё в порядке – в сторону России она даже боится посмотреть. Лечиться старухе нужно, а она всё трудится на благо Америки!

– Поразительно! Такого в истории Германии ещё никогда не было!

– Чего не было? Красивых синяков вокруг глаз у Федерального канцлера или косоглазия? Ну, так это дело наживное!

– Да нет! Женщины-канцлера!

– Привыкай, парень, я ведь тебе обещал, что ты увидишь много нового. Вот теперь и переваривай всё! Отправь-ка ты Отто, что ли, в ванную к Иоганну, спину потереть. А то он там, как на Канарах, нежится! К нам дамы придут скоро, а ещё четверым мыться нужно! Вы должны быть все чистенькие как ангелочки, потому что мне вас, старых сморчков, ещё нужно каким-нибудь красоткам сбагрить, пока моя жена не приехала. Только вашими солдатскими книжками перед ними не хвастайтесь! И ещё! Ты мой племянник, а остальные просто твои друзья по институту и спортивной секции. Понятно?

– Это для вас так важно или так нужно?

– Это очень важно! Ты думаешь, соседка успокоится на этом визите? Увидев вас, она ведь теперь будет Бладу каждый день сосиски килограммами таскать и обязательно пристанет к моей жене с расспросами, а мне это нужно? А так, трое друзей по институту, попросили Генку показать Прохоровское танковое поле. Генка, кстати, – это ты! Геннадий, Гена, Геночка – это всё ты! Всё понятно? Ну и хорошо, я надеюсь, что ты справишься!

К нам в зал вошёл Иоганн, чистенький, аж светился своей вымытой кожей и даже синяки куда-то расплылись, став менее заметными.

– Ты спроси у него, он помыл после себя ванну, или Отто залез в неё, как в корыто, в котором мылось половина взвода?

– Говорит, что помыл, но не очень, его Отто выгнал.

– Чувствуются гены в крови экономной Германии. Приедет домой – ещё экономней станет!

Раз будут у нас гости, значит, ужинать будем на большой веранде. Там и просторнее, и уютней будет от пылающего камина при наступающем вечере.

Я люблю свою веранду с большими, до пола, окнами, выходящими на фруктовый сад, со спрятавшейся в нём увитой виноградом беседкой, небольшим прудиком с каскадным водопадом и журчащей по камням водой, стекающей от водопада обратно в пруд. Здесь всегда легко дышится, здесь можно спокойно отдыхать и принимать своих друзей, приглашённых на шашлыки. А вечерами сами собой загораются фонарики, освещая дорожку от дома к беседке и вокруг воды, создавая какую-то декорацию к маленькой сказке о маленьком гноме с фонарём, который спрятался под лапой стелющегося казацкого можжевельника, лежащей на крупном речном валуне. А зимними вечерами, когда распахнуты шторы на больших окнах, всегда кажется, что белые сугробы ещё чуть-чуть и шагнут прямо в тёплую веранду. И только горящее пламя в большой топке камина не даёт зиме сделать этот опрометчивый шаг.

У дверей веранды нетерпеливо топтался Блад, ожидая, когда его впустят, чтобы полежать на своём любимом месте у камина, какое он никому не уступал. Нельзя заставлять ждать своего верного друга перед закрытой дверью, иначе он будет потом дуться весь день и вечером не уляжется у моих ног смотреть телевизор. Впустив премудрого пса, я принялся разжигать огонь в топке камина, обложенного крупными речными голышами, отчего сам камин выглядел древним, а обрамляющая его каминная полка, сделанная из проструганных двух шпал, очень хорошо подходила к натуральным камням.