– Виктория моя, – шепчу. – Моя маленькая большая победительница. Я очень сильно тебя люблю!

Слова льются рекой и я себя не останавливаю. Пусть лучше выскажу все, что накипело, и после мы продолжим нашу долгую, счастливую жизнь.

– Спасибо тебе, малышка, что выбрала меня своей мамой, – благодарю ее с нежной улыбкой. – Я ни миг не жалею, что согласилась на суррогатное материнство, ведь благодаря этому у меня есть ты.

– Кхм, – со стороны коридора раздается кашель. Он тут же заставляет меня замолчать.

Отрываю взгляд от дочки, перевожу внимание на вошедшего в палату. И мое сердце снова пропускает удар.

8. Глава 8. Дима

Стою, смотрю на девушку и понимаю, что вижу ее далеко не в первый раз. Осознаю, что мы с ней когда-то были знакомы.

Но чем дольше я думаю про это, тем сильнее закапываю воспоминания в недрах памяти и мне никак не удается их вытащить на поверхность.

Настя… Анастасия Яковлева…

Блин, ну ни о чем мне ни одно из форм ее имени не говорит!

А вот лицо… Оно буквально криком кричит, что я ее знаю.

Как ни пытаюсь, не могу заставить себя переключиться на чисто профессиональный лад. Малышка ее тоже по неведомой мне причине моментально засела глубоко в сердце.

Если еще мое особое отношение к девочке можно понять и хоть как-то объяснить, то к ее матери… Нет уж, увольте.

– Я ни миг не жалею, что согласилась на суррогатное материнство, ведь благодаря этому у меня есть ты, – слышу признание, совершенно не предназначенное для моих ушей.

– Кхм, – намеренно подкашливаю выдавая свое присутствие.

Девушка моментально дергается, подскакивает на месте, поднимает на меня перепуганный взгляд.

– Тише, тише, – спешу успокоить ее. – Это всего лишь я. Извините, если вас испугал, – стараюсь говорить максимально спокойно.

Настя несколько раз моргает, делает вдох и медленно опускается на кровать, расположенную рядом с детской кроваткой.

– Проходите, – говорит уже совсем другим голосом. Сейчас он напоминает мне об обреченности и страдании.

Мне вдруг хочется хоть как-то поддержать ее, придать сил.

Я прекрасно осознаю каким долгим и сложным будет путь к выздоровлению у малышки, сколько много потребуется Насте приложить усилий для этого. Как много им обеим понадобится сил.

Со своей стороны я, конечно же, сделаю все, что только смогу, но это капля в море. Остальное все ложится на плечи матерей.

Здесь, в отделении, мы продержим малышку до тех пор, пока она сама не научится кушать. Пока не поймем, что Настя научилась правильно ухаживать за стомой, что она умеет не только приклеивать калоприемники, но и осознает, как избежать мацерации кожи, как вылечить ее, когда та появится.

Рано или поздно кожа вокруг стомы начнет мокнуть. Увы, как тщательно не ухаживай, как пристально не следи, но это случится. Насте нужно научиться как с этим бороться и дальше жить.

А ведь малышке в таком состоянии придется находиться не один месяц.

– Как вы здесь? – спрашиваю у нее, а сам параллельно окидываю палату.

Надо бы постараться предупредить медсестер, чтобы по возможности пока никого сюда не докладывали. Пусть малышка пару дней полежит, чуть окрепнет, придет в себя и хоть немного вспомнит сосательный рефлекс, а после этого уже посмотрим.

Мне нужно, чтобы у Анастасии были все условия сейчас. Пусть, она в бесплатной палате, но мне это нужно.

– Я хорошо, – живо отмахивается. – Как Вика? Что мне делать? Как дальше быть? – засыпает меня волнующими ее вопросами. – Пожалуйста, расскажите. Я должна знать.

– У вашей дочери редкий порок развития, – начинаю пояснять. – Сразу могу сказать, что это вероятнее всего хаотичная генетическая поломка и она не зависит ни от вас, ни от врачей, ни от самого подсаженного вам эмбриона. Такое случается даже при самых благополучных беременностях, у абсолютно здоровых пар.