Мне уже начало казаться, что воображаемая мной идиллия рассыпается, но тут Ник включил тихую музыку, откинулся на кресло и мягко тронулся в путь. Приятная мелодия, льющаяся из динамиков, словно отделила нас от сидящих позади парней. Где-то на заднем плане слышались их тихие разговоры, но казалось, что нас с Ником это больше не касается. Мы заехали на заправку, Ник взял нам по стаканчику кофе. Он разговаривал только со мной, не обращая никакого внимания на пассажиров. Спустя пару километров создалась полная иллюзия того, что мы путешествуем наедине.

– Ты обещала рассказать про поступление, – напомнил мне Ник, когда мы выехали на трассу, и он прибавил скорость до максимума.

– Это ВГИК, – призналась я. От того, как мы неслись, почти летели, у меня заложило уши. – На актерское. Это так глупо…

– Почему?

– Ну это просто глупая детская мечта. Глупо даже пытаться. Сразу понятно, что меня не возьмут.

Ник оторвал взгляд от дороги и посмотрел на меня снизу вверх, оценивающе. В салоне было полутемно, но я почувствовала, как его глаза изучают каждую черточку моего лица.

– Ты красивая, – заключил он. – Тебя возьмут. Такие нужны на телике.

Я замолчала, шокированная неожиданным комплиментом. Мое сердце забилось быстрее, и я почувствовала, как тепло разливается внутри от его слов. Неожиданно для себя я улыбнулась и, отвела взгляд в окно, сжав стаканчик кофе покрепче. Приятно было услышать это именно от него. но тут же я взяла себя в руки. Разве это то, чего я хотела услышать? Почему именно красота должна сыграть роль? Но прежде чем я нашла, что сказать, Ник продолжил:

– Детские мечты никогда не бывают глупыми. Они самые честные. Их нужно обязательно воплощать в жизнь. Это именно то, чего хочет твое сердце, а не забитый всяким мусором мозг. Я вот как раз именно этим сейчас и занимаюсь. Ты знаешь, кем был мой отец?

Я кивнула. Все в городе знали кем он был – местный авторитет. И, несмотря на то, что его убили, когда Ник был еще совсем маленький, легенды о нем слагались до сих пор.

– Я его почти не помню, – признался Ник. – Честно сказать, не помню вообще! Но я знаю кем он был, и я знаю, кем я хочу стать. Знаю это с самого детства. И иду к этому, не сомневаясь.

Мне вдруг захотелось ответить ему откровенностью на откровенность.

– Моя мама тоже когда-то мечтала стать актрисой, – сказала я задумчиво, после небольшой паузы, воцарившейся между нами. – Но у нее появилась я и нарушила все ее планы.

Я занервничала, взялась за сигарету. Открыла окно, но так и не решилась прикурить.

– Она была очень красивой. Она бы точно сделала головокружительную карьеру.

– Так вот ты в кого такая, – улыбнулся Ник. – Тем более! Уверен, что ты сможешь воплотить ее несбывшиеся мечты. Представляешь, как она обрадуется?

– Да… Могу себе представить.

– У вас с ней нормальные отношения?

– Она… – я запнулась. Мне всегда было тяжело говорить про мать, а то, что отчим растрепал про нее всему городу, делало это еще сложнее. – Я не знаю, где она сейчас. Она пропала. Исчезла, когда мне было двенадцать лет. Все, что у меня от нее осталось, это кулон, – я положила руку на грудь, прикрыв крохотную подвеску – золотую букву «А». – Спасибо за то, что ее вытащил. Серьезно, я тебе очень благодарна!

Ник кивнул, благосклонно принимая благодарность. Несколько секунд он молчал, словно обдумывая что-то, а затем спросил:

– А ты пробовала ее искать?

Я поняла, что Ник никогда не слышал ту историю, так называемую официальную версию ее пропажи, которую распространил отчим, чтобы выставить себя жертвой, а значит с ним можно спокойно говорить о ней.