Если бы я не забыла паспорт, если бы не пришлось возвращаться, я бы уже собирала чемодан. Или даже ехала в аэропорт, купив билет на ближайший рейс до Сочи и не встретив Дымова. Предвкушая, как затеряюсь в роскошном Стамбуле среди пятнадцати миллионов жителей, буду пить ореховый кофе на рынке в Измире, ходить по Старому Городу в Иерусалиме, просто сидеть с бокальчиком вина на палубе круизного лайнера, и, кутаясь в тёплый плед, смотреть на бескрайнее море и бесконечное небо.

Недоступная. Для связи. Для прошлого. Для бывшего. Затерянная в открытом море.

Нет меня. Можешь, не возвращаться, любимый. Никогда…

Я наклоняюсь, чтобы заглянуть под машину.

Чей-то кот там недавно спрятался и никак не хотел уходить. Теперь у меня навязчивое — переживаю, как бы кого не переехать и держу для кота в сумке пакетик корма.

Кота, конечно, нет, и я, наконец, сажусь за руль.

Чёрт! Из-за листьев на стекле ни хрена не видно. И они, конечно, прилипли намертво. Водой не смываются. Дворниками не счищаются. Ещё всё запотело.

Ну хоть Дымов не стал дожидаться, и на том спасибо.

«Неужели свинтил? На него не похоже», — скорее расстраиваюсь, чем радуюсь я.

Сука, сказал бы сразу, какого лешего надо. Нет же!

— Это важно! Выслушай меня! Поговорим? — передразниваю.

Думай теперь, чего хотел.

Объяснить, почему пропал, не написал, не позвонил, не пришёл утром с кофе, не прислал грёбаные цветы? Так это и так понятно: потому что самоуверенная скотина.

Может, решил грехи искупить? Так я не священник.

Помириться? Так поздно, поезд ушёл.

Предложить начать сначала? Открыть мне ещё на что-нибудь глаза? Я же наивная — всему верю, а у него этих секретов — как у дурака фантиков.

Вот почему у каждой красивой, успешной женщины всегда есть куча офигенных поклонников и обязательно один лживый кусок дерьма, которого она любит и который, сука, этим пользуется?

— Никогда тебя не прощу! Никогда слышишь! — запоздало заявляю я. — И не проси, чёртов ты врун! Или лгун? Или враль? Или лжец? Короче, не прощу и всё! — выкрикиваю в запертой машине, где она меня, конечно, не слышит.

Слава богу, мы развелись! Слава богу, чего бы он ни хотел — это теперь не мои проблемы.

С трудом проехав мимо огромного хищного джипа, припаркованного прямо на клумбе (и куда только смотрят сердобольные старушки, когда их чахлые герани рискуют жизнью), я кручу башкой по сторонам, убедиться, что Дымов не подкарауливает меня где-нибудь за мусорными баками или впереди в узкой подворотне. С него станется и под колёса броситься.

Чёртов Воин. Рыцарь без страха и упрёка. Руслан Да-или-Нет, мать его!

Немногословный (больше двух слов подряд для него уже речь, пять — выступление, десять — доклад), лаконичный, категоричный.

Сдержанный. Выдержанный, как хороший коньяк.

Чёртов засранец, что и в кожаной куртке похож на разбойника, и в костюме с белоснежной рубашкой — на разбойника, только благородного, а-ля Дубровский или Робин Гуд.

Высокий, сильный, смелый.

Отважный, как крейсер. Бесстрашный, как хмельной витязь, что улыбается только по великим праздникам, зато загадочно дёргает уголком губ, будто видел меня голой.

Этот видел. И точно знаю, когда в последний раз.

Ой, не надо этих всезнающих ухмылок, Дымов! Я приличная девушка. Я не прыгаю в койку с каждым встречным. Не знакомлюсь в барах. Не танцую…

Чёрт! Я покраснела, вспомнив, где и как танцевала ночью три дня назад.

Ну, да, танцевала. Но потому что была с тобой! Опять с тобой. Только с тобой, Руслан.

С тобой мне не страшно ничего: прыгать с тарзанкой, пробовать «тухлую» шведскую селёдку, купаться в проруби, ссориться с отцом, танцевать голой.