Грунтовая дорожка уводила все дальше от дворца в чащу парка. Закатное солнце скрылось за облаками, и теперь небо прорезали красно-оранжевые нити. Воздух пах мокрой хвоей. Тим глубоко вздохнул.

Эх! Как тяжело быть сыном Главного Советника светлоэльфийского короля.

Он, Тим, должен быть всегда и во всем лучше других. Например, как-то раз Рансо́, учитель по чистописанию, пожаловался отцу, что у Тима из рук вон плохо выходят древнеэльфийские руны, так тот в наказание всю субботу заставил его Thanan – руну внутренней силы – вырисовывать, еще и дядюшке Ману́ перепало.

А как отец учил его владеть оружием? Лучший фехтовальщик королевства, получивший титул Лунный клинок, вложил Тиму в ладонь эфес, едва тот научился ходить. Ну, понятное дело, сперва игрушечный, затем тренировочный, а потом уже и настоящий. Они занимались по три часа каждый день. Без выходных. Пробежки на рассвете, подтягивания, преодоление препятствий, развитие баланса, упражнения на меткость и затем только бой. За любые ошибки отец наказывал Тима еще бо́льшей нагрузкой. Мама и Ману пытались защищать его, но отец был непреклонен.

Как-то раз Тим случайно подслушал разговор отца с мастером Оливье, королевским оружейником. Отец, обычно скупой на похвалу, рассказывал об успехах сына. В его голосе слышалась гордость. Наутро Тим тренировался упорней – хотел порадовать отца: но в ответ получил лишь сдержанный кивок.

Тим так желал поступить на Боевой факультет! Мечтал об этом несколько лет, но отец по-своему смотрел на будущее сына. Примерно такой же разговор, как и сегодня, уже состоялся два года назад.

В тот раз Тим с отцом поссорился во время завтрака.

– Да не хочу я на Дипломатию идти! – Тим с раздражением отодвинул тарелку и вскочил из-за стола.

Отец уставился в пространство, подчеркнуто медленно поднес к губам бокал с яблочным соком, отпил и поставил на стол. Затем тихим, но твердым голосом ответил:

– Тимиранель, ты уже зачислен. Это не обсуждается. Мне нужен преемник, а стране – преданный дипломат.

– Но отец! – Тим злился. Злился на отца за самоуправство, на себя – за то, что не может отстоять собственные желания, на мать – за то, что молча продолжала завтракать и не сделала даже малейшей попытки защитить единственного ребенка!

Отец тихо и жестко повторил:

– Это не обсуждается!

Тим пнул стул и выбежал из столовой. Он несся, не разбирая дороги, к дядюшке Ману, гному, который его воспитал. Много лет назад Ману О́ртис из клана Рыжебородых поступил на службу к Фираэлю Честному. Рассказывали, что он поссорился с главой клана, старшим братом, и покинул Эллингор. С тех пор Ману обзавелся женой, потомством, уважением при светлоэльфийском дворе и внушительным животом. Тима он воспитывал с рождения, несмотря на то что обычай гардистара почти изжил себя. Редко теперь родители передавали обязанности по воспитанию детей другим, но отец Тима был так занят, что попросил старого соратника по войне за остров Форин присматривать за сыном. Мать, конечно же, любила Тима, часто баловала, но в процесс обучения предпочитала не вникать, к тому же она не могла научить его разжигать костер и находить пищу в лесу, в отличие от дядюшки Ману.

Через несколько минут после ссоры с отцом Тим ввалился в мастерскую Ману Ортиса, хлопнул дверью и закричал:

– Рвак его задери! Как же он меня достал!

Старый рыжий гном сидел за широким дубовым столом и что-то писал. Он даже голову не повернул в сторону Тима, а лишь прикрикнул:

– Тимиранель!

– Ла-а-адно. Не надо его рвать, но он не имеет права решать за меня! – Тим ходил из угла в угол.

Ману отложил перо, свернул свиток и встал. Он внимательно смотрел на Тима и ожидал, когда тот успокоится, но злость на отца была такой сильной, что одного гневного окрика наставника не хватило.