«Не знаю», – ответил я, чувствуя, как тревога сжимает горло. Вспомнились слова Мэла. «Два болта не хватает…» Просто совпадение? – «Ладно, смена все равно закончена. Пора наверх. Нужно присмотреть за этим искателем приключений».

Мы вернулись к «Кроту», погрузили контейнер с арконитом.

Я запустил двигатели, и мы медленно двинулись обратно к основному стволу шахты.

Мысли были тяжелыми.

Что нашел Марк? Почему ему так срочно понадобились эти несчастные два болта? И что имел в виду старый Мэл?

Сдав добычу на сортировочном узле Администратора – бездушный механизм принял «синюю кровь» и кристаллы арконита, записав их на наш счет для дальнейшего бартера и выполнения квоты – мы наконец поднялись на лифте на транспортный уровень.

Тяжелый, спертый воздух шахты сменился чуть более свежим, но все таким же влажным и пахнущим ржавчиной воздухом жилых уровней «Тихой Гавани».

Впереди был путь через Трущобы в сторону нашего блока и жральни.

* * *

Выход из транспортного узла шахт был как глоток… ну, не свежего, но другого воздуха.

Менее спертого, чем внизу, но все такого же влажного, с неизменным привкусом ржавчины и озона.

Мы с Саррой молча влились в поток возвращающихся со смены рабочих, направляясь в сторону нашего жилого блока через лабиринты Трущоб.

Здесь, на основных уровнях «Тихой Гавани», жизнь кипела чуть активнее, чем в мертвой тишине глубоких выработок. Тусклые лампы на потолке давали неровный свет, отражаясь в лужах на металлическом полу. Стены коридоров были покрыты слоями старой краски, ржавыми потеками и хаотичными граффити – метками банд, долговыми расписками или просто криками отчаяния.

Воздух гудел от работы вентиляции, скрипа механизмов и сотен голосов. Мимо сновали люди: шахтеры в грязных робах, техники с инструментами, торговцы, тащившие свой нехитрый скарб, дети, игравшие среди мусорных куч. Кое-где виднелись импровизированные лавки, где меняли горсть «синей крови» на порцию пасты, инструменты на запчасти, а мелкие кристаллы арконита – на все остальное.

Сломанный Администратор не мешал людям выживать, используя древнейший способ обмена.

Мы шли быстро, стараяся не задерживаться.

Трущобы были домом для многих, но для меня они оставались чужим, враждебным местом. Мы миновали несколько заброшенных, темных секций, откуда тянуло холодом и запахом плесени. У одного из таких провалов, где когда-то был жилой модуль, копошилась группа местных парней – подростков с наглыми глазами, разбирающих остатки обшивки на металлолом.

Они заметили нас.

Один из них, самый крепкий, сплюнул на пол и проводил меня тяжелым взглядом. Я знал этот взгляд – смесь зависти и неприязни. Чужак, прибившийся к Грете, к техникам, получивший отдельный модуль… Выскочка.

Я встретил его взгляд холодно, не опуская глаз, но и не провоцируя. Секундное противостояние взглядов. Парень отвернулся первым. Мелкие стычки здесь были ни к чему, пустая трата сил и нервов.

Мы прошли мимо.

Дальше по коридору мы завернули к жилому блоку, где ютилась семья Колтов.

Генри Колт и его дети пытались выращивать какие-то съедобные водоросли на продажу в небольших гидропонных ваннах, притулившихся у стены модуля.

У их двери мы увидели неприятную сцену.

Один из «шестерок» Векса – мелкий тип с крысиным лицом и значком-болтом на грязной куртке – стоял перед заплаканной младшей дочерью Колтов, Линой, и ее старшим братом Майло, который пытался заслонить сестру.

«…сказал же, отец твой должен! За аренду места! Векс ждать не будет!» – гнусавил «шестерка», тыча пальцем в Майло. – «Не будет арконита – выкинем вас отсюда вместе с вашей травой!»