Я посмотрел на Сарру. Она задумчиво ковыряла свою пасту, её взгляд был устремлен куда-то вдаль. Кажется, легенда произвела на неё сильное впечатление.

А я… я снова думал об отце. О «Рассвете».

Может быть, его безумная идея была не такой уж и безумной?

Может быть, Ковчеги – это доказательство того, что выход есть? Что можно жить иначе, не подчиняясь ни Баронам, ни Администраторам, ни самому Дну?

Или это просто еще одна иллюзия, еще одна ловушка для отчаявшихся?

Я не знал.

Но эта легенда, рассказанная старым, одноглазым механиком в пропахшей перегаром жральне, заронила в душу еще одно семя сомнения.

И надежды.

Вечером, после ужина в шумном «Котелке Механика» и очередной порции легенд от Клеща, мы вернулись в нашу каюту.

Тишина и относительная чистота этого маленького мирка казались особенно ценными после гула и запахов нижних уровней Верфи. Сарра, задумчивая после рассказов о Ковчегах, почти сразу забралась на свою койку, отвернувшись к стене. Я же не мог отделаться от беспокойства, которое тонкой иглой сидело где-то под сердцем.

Лира.

Я давно не связывался с ней. Последнее письмо было еще с «Тихой Гавани», до всей этой эпопеи с Вексом. До разрушения базы. До смерти Арто и Греты.

Не думаю, что она волнуется, не получая от меня вестей, все же я писал не слишком часто.

Дорогое развлечение для Дна.

А теперь… теперь у меня были деньги. Достаточно, чтобы позволить себе роскошь даже видеозвонка. Не короткое, сжатое текстовое сообщение, а настоящий разговор, возможность увидеть ее лицо, услышать голос.

– Сарра, – тихо позвал я. Она шевельнулась, повернула голову. – Я хочу позвонить Лире. По видео. Ты… ты не против поучаствовать?

– Я? Конечно… если ты не против. Я никогда… я никогда не видела Лиру. – Она удивленно посмотрела на меня, потом на ее лице появилось что-то похожее на смущение и… интерес?

Я подошел к небольшому столу, на котором стоял наш портативный терминал, временно снятый со Странника, и подключил его к импланту.

Сеть Верфи была стабильной, сигнал – четким. Я активировал функцию видеосвязи, нашел в памяти импланта и набрал код общины рептилоидов «Тихий Камень».

Три тысячи кредитов списались со счета почти мгновенно.

Цена одного звонка – цена нашей недавней свободы от Сайласа.

Но сейчас это было неважно.

Ждать пришлось долго, наверное, с пол часа.

Экран терминала мигнул, потом на нем появилось изображение.

Сначала – помехи, потом – размытые контуры, и наконец…

Лира.

Моя младшая сестра.

Она сидела, видимо, в общей комнате связи их общины – за ее спиной виднелась простая глиняная стена с какими-то ритуальными узорами. Свет от единственной лампы падал на ее лицо, подчеркивая тонкие черты, которые так напоминали мне мать.

Ее светлые волосы, как и в детстве, были заплетены в две косички, падающие на плечи. Глаза – большие, серьезные, голубые, как у отца, – расширились от удивления, когда она увидела меня. На ее лице не было той изможденности, которую я привык видеть у жителей Дна – кожа была чистой, хоть и бледной, без синяков под глазами. Но в выражении ее лица, в том, как она сидела, чуть ссутулившись, чувствовалась какая-то затаенная усталость и… одиночество.

У нее плече сидела Искра – ее ручной кристаллический тритон, которого она вырастила из яйца, найденного в шахтах. Маленькое, переливающееся всеми цветами радуги существо доверчиво терлось о ее щеку. Я ни разу его не видел в живую, но по письмам представлял именно таким.

– Майкл! – её голос, чуть искаженный связью, прозвучал так знакомо, так… по-домашнему, что у меня перехватило дыхание. – Майкл, это ты! Я так волновалась! Ты так долго не писал! Видеозвонок! Последний раз ты звонил больше пяти лет назад!