И тем более не по-английски,
Край Земли здесь совсем уже близко,
Да и водка вкуснее, чем виски.
Ах, Марокко, моя
Ты – морока!
Без меня овдовела
До срока.
Молчание
В бесконечные тяжкие дни
В тишине угасают огни.
Как последний троллейбус в ночи,
Замаячит надежда из тьмы.
Только ты, в своей слёзной глуши,
В эту ночь без меня помолчи.
Остановится Космос в тиши
В бессознанье, в безумье ночи,
Где сокрыты познанья ключи.
Но молчи…
«Мы вновь уходим ввысь и вдаль Земли…»
Мы вновь уходим ввысь и вдаль Земли.
Мы и теперь, – сейчас и никогда.
А в ваших бухтах тонут корабли,
А в ваших бубнах бесится беда.
Мы – не одни, но мы уже ушли.
Мы завтра были, будем и вчера.
Мы затерялись в золотой дали,
Пусть вас ласкают буйные ветра.
Грохочет в полночь тишиною день.
Земля людей – свободная тюрьма.
И солнце тенью обожгло плетень,
Ведь на дворе бессрочная зима.
А тишина живёт как тишина.
А вы прощайте, вас встречать пора.
Хотя, нас нет, и ночь – опять без сна, —
Мы ждём вас снова, только… не вчера.
«Мы жили в железной квартире…»
Мы жили в железной квартире,
В коробке «Каретной», «Тверской».
Мы были одни в целом мире,
В квартире Вселенной, мирской.
Там ссыльные жёны бывали,
Как тени живые во сне.
И снова любовь отдавали
Погибшим в чужой стороне.
Мы жили в железной квартире,
Мы жили в квартире одной.
Дай Бог вам пожить в этом мире
С железной своей высотой.
Мы
Мы где-то уже там,
Где всё земное мелко.
Но жизнь – распятый храм
Крестами держит цепко.
Людская взвесь,
Архангелам обидно:
Мы где-то ещё здесь,
Но нас уже не видно.
«На стыке жизненных путей…»
На стыке жизненных путей,
В пылу ошибок и скитаний,
Есть, иногда, нежданный день,
Когда сбываются желанья.
Есть, иногда, нежданный час,
Такой же лёгкий, как мгновенье, —
Слепой поток нелепых фраз,
Игра случайная движений.
Есть свет, струящийся с небес,
Даруя в неземном сиянье,
Биенье для одних сердец,
А для других – воспоминанье.
И есть ещё в глуши дорог,
Укрытый тенью старых зданий,
Один забытый уголок,
Хранящий тайну мирозданья.
«Надо бы бежать…»
Надо бы бежать,
да нету сил.
Надо бы кричать,
но не хочу.
Чью-то душу с болью
зацепил,
Но пока об этом
промолчу.
Так смолчу, чтобы
потом открыть
Было страшно
тишину рукой.
Как теперь мне
с криком этим жить,
Если дом родной
опять чужой?
У кого глаза
теперь горят,
На порог кого
к себе впустить?
Если… очень тихо
люди говорят,
Как теперь мне
с ними дальше жить?
Narcota momento…
Что никогда не будет, то и будет,
Что так хотелось, то и утекло.
И только покаянье не забудет
Распять себя, оставив ложь и зло.
И счастья от зари уже не будет.
И, как бы жизнь с годами ни свело,
Судьба любовь когда-нибудь разбудит,
Чтоб никому уже не повезло.
И сквозь часы бесшумно кто-то входит,
Во временах, в блаженной высоте,
Где детством смерть с косою тихо бродит
И собирает души в пустоте.
«Наша жизнь каждый день догорает…»
Наша жизнь каждый день догорает,
Лист осенний подобен венку,
Ветер нас как прохожих сметает,
Не нужны мы уже никому.
Имя юной любви умирает,
Тает в вечной зиме. Почему?.. —
Догорает судьба и не знает,
И не верит уже никому.
Наше время
Там, где стонет время от бремени,
Где соседка истошно орёт,
Где любовь постарела от времени,
Жизнь моя – тихой тенью живёт.
Где мелькают занудно прохожие,
Где сочится сквозь пальцы беда,
Где столбы на вампиров похожие,
Тянут к шее моей провода.
Там случайные люди случаются,
Неподвластные дням, ни годам,
Там мечты золотые кончаются,
И не нравятся женщины там.