Он отнесся к сердечному вопросу как к «делу» и объяснился по телеграфу.

Его предложение пришло в плохую минуту. Как нам известно, миссис Клавдия получила телеграмму как раз в тот момент, когда ковбои, накинув петлю на шею Бессребреника, поднимали его на вершину сикоморы.

В это мгновение, естественно, миссис Клавдия не могла серьезно обдумать предложение серебряного короля, и у нее лишь мелькнула мысль: «Стать миссис Джим Сильвер!.. Мечта!»

Но в то же время ее дружеское расположение и симпатии влекли ее к Бессребренику, который между тем продолжал подниматься, медленно кружась в воздухе, и вот уже повис…

Миссис Клавдия бросилась к сикоморе, размахивая телеграммой, казавшейся в ее тонких пальцах приказанием об отмене казни, присланным с курьером.

Несмотря на свое волнение, она заметила, что у старого индейца высунулся язык и лицо исказилось в ужасной гримасе. Бессребреник же, сохранивший до последней минуты самообладание, сжал челюсти и губы. Только лицо его начало синеть.

– Стойте!.. Оставьте! – закричала миссис Клавдия, не помня себя и не сознавая, что говорит.

Возбужденные и пьяные ковбои, сбившись в кучу, принялись хохотать.

– Негодяи!.. Разбойники!.. Это безбожно!

Смех становился все громче.

– Пустите, подлецы!.. – приказала молодая женщина, которой презрение и негодование придали величие.

Видя, что толпа не обращает ни малейшего внимания на ее приказания, она выхватила свой маленький револьвер Смита и Вессона и, направив в толпу, раз за разом нажала курок, даже не целясь.

Паф!.. паф!.. паф!.. – раздались три выстрела. Миссис Клавдия, любительница всякого спорта, прекрасно владела револьвером, и три человека повалились, даже не вскрикнув. Молодой женщине оставалось всего несколько шагов до сикоморы, когда она заметила, что Билли Нейф поднял свой револьвер, чтобы одним выстрелом покончить с джентльменом.

В четвертый раз послышался слабый звук маленького револьвера. Пуля попала Билли Нейфу в переносицу, и он упал на руки товарищей, которых начинала охватывать паника.

Паф! – вновь среди водворившегося молчания раздался сухой, короткий выстрел: миссис Клавдия прицелилась в ремень, поддерживавший обоих повешенных, с такой ловкостью и самообладанием, что пуля буквально перерезала лассо надвое.

Джон-индеец и Бессребреник тяжело упали на землю, не будучи в состоянии удержаться, так как руки их были связаны. Но неустрашимая молодая женщина уже подбежала к ним, и ни один из разбойников не посмел удержать ее.

Она поспешно нагнулась, схватила охотничий нож самого Вилли Нейфа и в одну секунду перерезала ремни, которыми был связан джентльмен. Он уже был близок к удушению и, жадно вдохнув воздух, проговорил:

– Благодарю!

Миссис Клавдия подбежала к трупу Нейфа, выхватила два длинных, оправленных в серебро револьвера, которые были у того за поясом, и передала их Бессребренику со словами:

– Защищайтесь!

Он ответил хриплым голосом:

– Еще раз благодарю… Постараюсь.

Он с трудом приподнялся на одно колено и поднял один из револьверов.

Взбешенные такой развязкой, ковбои, отступившие было после выстрелов миссис Клавдии, снова приближались.

Необыкновенное уважение янки к женщине не позволило ковбоям опуститься до насилия над неустрашимой защитницей Бессребреника, но последнего они намеревались заставить дорогой ценой заплатить за убитых из-за него товарищей.

– Сударыня, – крикнул один из них, – потрудитесь отойти, я буду стрелять!

– В женщину?.. Вы не посмеете…

К Бессребренику, несколько оправившемуся за то время, как он стал свободно дышать, вернулась вся его сила. Он дал волю своему презрению к негодяям: