«У моей матери, как оказалось, всегда под рукой баночка мази, избавляющей от синяков. Я не хочу жить также!»

- Разве, Его светлость угрожал вам наставить синяки? – уточнил мужчина.

«Он не угрожал, он наставил».

- Вот, как? Что ж, это меняет дело. Тогда я понимаю ваши опасения: если мужчина, не будучи мужем, уже распускает руки, мало какая девушка захочет ему довериться. Я поговорю с племянником.

Лина в ужасе замотала головой, чувствуя, как на глазах выступили слезы, затем схватила стило и торопливо написала.

«Не надо! Пожалуйста! Он обещал сделать страшные вещи, если я его расстрою. Конечно, потом вы его накажете, но мне уже будет всё рано – своё наказание я получу в полной мере».

Император откинулся на спинку стула, внимательно вглядываясь в лицо девушки.

- Хорошо, - решил он, - я ничего не скажу Стефану, но буду за ним приглядывать. Вы, точно, не хотите за него замуж?

Лина отчаянно закивала головой.

- Жаль, вы мне нравитесь, и из вас получилась бы отличная пара.  Тогда вы должны знать, что власть Его Светлости ограничена тремя неделями. Или чуть больше. Иными словами, он должен в течение месяца со дня подписания договора или жениться на вас сам, или выдать за кого-то другого. В противном случае, вы переходите под мою опеку. Вы – красивая девушка, с сильным даром, претендентов на вашу руку будет масса, и я, если вы устоите перед напором Стефана, дам вам возможность самой сделать выбор, когда вы станете мой подопечной.

Аэлина, в ошеломлении, посмотрела на императора.

«Зачем вам это?»

- Моему племяннику давно пора понять, что не весь мир вертится вокруг него. Вы – редкий бриллиант. Если герцог настолько глуп и самоуверен, что позволит вам избежать брака с ним, то так ему и надо! Мы с Её величеством с удовольствием понаблюдаем, как Стефан будет крутиться. Информация о трёх неделях, которой я с вами поделился, должна остаться в тайне. Пусть Его Светлость считает, что вы не в курсе, насколько он ограничен во времени. Так, ещё – навредить вам он не может. Может угрожать, обещать, стращать, но ни малейшего вреда причинить не имеет права.

«А, мои синяки?»

- Каким образом это случилось?

«Его Светлость крепко взял меня за подбородок и держал, больно сжимая, когда выговаривал, что мне будет, если я проявлю неповиновение».

- Ясно. Эти синяки – случайность, герцог не рассчитал силу. Но я приму меры. Ничего не бойтесь! Ах, да – история с настойками – правда?

Лина покачала головой и густо покраснела.

- Ясно, племянник решил обезопасить себя, боится, что вы скажете лишнего, и запретил вам говорить. Что ж, еще один минус в его сторону, - император наклонился и похлопал по руке девушки. – Слушайте меня, не возражайте и не удивляйтесь, чтобы ни услышали.

Лина вздохнула – мало ей руководства Огаста, теперь ещё один нарисовался. И этому, точно, не откажешь! Интересно, как герцог с другом будут выкручиваться?

- Стефан, я соскучился по моей дорогой Амидане, возвращайтесь  сюда! – позвал император.

- Может быть, лучше вы перейдете к камину? – подала голос императрица. – Здесь очень уютно и вкусно.

- О, тогда мы идем к вам! - Император встал и предложил руку Лине.

Императрица и магистр уютно расположились в креслах, придвинутых к мерцающему камину, и прихлебывали какой-то напиток из чашек, ведя неторопливую беседу. При приближении к ним Его величества с Аэлиной, герцог встал и одарил девушку цепким взглядом. Внутренне она опять похолодела – что, если она просчиталась, ответив правдиво на вопросы императора, вдруг, дядя и племянник заодно? Тогда ей, точно, не жить…

- Стефан, прекрати прожигать Аэлину, лучше предложи девушке пирожное, - невозмутимо проговорил император, показывая, что можно садиться.