– Машину господину послу, – приказал Шолл.
– Машина вас ждёт, – тут же доложил офицер.
Отт поднялся со своего места, подойдя, ещё раз окинул взглядом карту, и надев кожаное пальто, поданное адъютантом, обратился к Шоллу:
– Прощайте, полковник…, м-да…, прощайте.
Обменявшись рукопожатием, вышел из кабинета.
– Вальтер…, ты знаешь, что делать, – сказал Шолл адъютанту.
– Да, господин полковник…. И там всё в порядке, наши японские друзья заверили, что господин корветтен- капитан останется доволен.
– Плёнку не уничтожай, возможно, она нам ещё пригодится.
– Будет сделано.
– Тогда я больше тебя не задерживаю!
***
Глава 3
Берлин. Резиденция на Фоссштрассе.
Сидя в своём личном кинотеатре, в правительственном квартале Берлина на улице Фоссштрассе, расположенном в трёхэтажном особняке, Адольф Гитлер смотрел хронику. Ещё почти год назад в этой комнате иногда собиралось достаточное количество приглашённых, расставлялись мягкие стулья, подносились напитки. Всё мероприятие было похоже на семейный просмотр фильма. Но теперь в зале стояло просторное низкое кресло и предназначалось оно лишь для одного посетителя. На экране валились с небес самолёты, огромные корабли вспарывали океан, браво вышагивали похожие друг на друга солдаты, улыбающаяся публика радостно приветствовала войска, махая маленькими национальными флажками. Парад войск сменил проезд колонны автомобилей с руководителями Рейха, которых осыпали множеством пропагандистских листовок и снова бесконечное море из счастливых людей. Офицеры, яркие белокурые женщины в сопровождении крепких мужчин, дети, ухоженные старички, держащие под руку своих далеко немолодых спутниц. Все они как будто щурились от яркого солнца, и вот на экране возникает он, вождь этой великой нации. Такое впечатление, что сияние идёт именно от него. Тысячи рук, вскинутых в приветствии. Теперь это его народ, и они любят его, ни смотря на некоторую не очень привлекательную внешность.
От открывшейся двери по задрапированной стене пошла волна, в комнату зашёл полковник Люфтваффе Николаус фон Белов, личный адъютант фюрера по особым поручениям. Гитлер не пошевелился и всё так же продолжал смотреть сквозь экран, куда-то совершенно мимо.
– Мой фюрер, – негромко обратился адъютант, – Для вас срочное донесение, это наша лодка. И ещё…, снаружи ожидает приёма гросс- адмирал Дёниц.
Гитлер откинулся от спинки кресла, подавшись вперёд, и теперь сидел, сгорбившись, смотря в пол. Белов негромко кашлянул, более для привлечения внимания и обратился к Гитлеру:
– Вы позволите…?
Чуть повернув голову, фюрер произнёс:
– Скажите мне, Николаус, – при этом он поднял руку и крючковатым пальцем указал на экран, где снова показывали восторженную толпу, приветствующую его, Адольфа Гитлера, – Могут ли они все лгать…, притворяться…, весь этот народ? Германия – это величайшая страна. Вот вспомните, если исходить от простого, американцы прекратили поставки «Кока – Колы», ну так у нас появилась «Фанта». Мы способны к экономическому развитию, мы можем быть независимыми. Так что…. Я знаю, в Европе меня называют чудовищем…, но разве есть в том моя единоличная вина? Я вынужден быть жёстким, потому что мои генералы определённо не умеют воевать, либо встречаются отъявленные трусы и предатели. Либо они полные болваны, либо болван я, потому что доверил им это дело. И теперь не военные победы, а лишь акции устрашения могут заставить считаться с нами, обстоятельства принуждают меня пренебрегать всеми нормами ведения войны…. Как вы думаете, Николаус…?
– Мой фюрер, мне кажется, что нет. Просто сейчас не самое лучшее время, но я уверен….