Жертв для бессмертного приводили в специальную камеру, где пожирателю душ не нужно было за ними бегать. Как правило, воины культа напоминали обитателей морей. Они плавали по воздуху будто находились под водой. Их щупальца и отростки постоянно шевелились, передавая Эркену слова на местном языке. Бессмертный понимал эти слова, но не обращал на них внимание.

Как ни крути, но Эркен был рожден и воспитан среди людей, после чего долгие годы жил в их обществе, где также часто видел некоторых представителей полуразумных. Умом Эрк осознавал, что поглощать воинов вражеского культа это все равно что убивать пленников в обыкновенной войне, какая могла бы случиться в мире живых, но отталкивающий и чужеродный вид обитателей Присмерти заставлял относиться к ним с куда меньшим сожалением. Если в прошлый раз Эркен отказался от поглощения пленников, то сейчас он чувствовал потребность набраться сил едва ли не любым способом.

В первой камере теснились медузообразные рядовые бойцы культа Матанганеш. Их приводили по одному, и Эрк ждал их с призванной косой в руках. Один удар, и носик косы пронзал эфемерное тело культиста, после чего пожиратель душ поглощал свою жертву. Поначалу Эркен сомневался, но с каждым новый культистом чувствовал облегчение.

Три десятка пленников – столько Эрк поглотил, после чего одна тюремная камера опустела целиком. Охранники, приводящие бессмертному жертв, молча переглядывались. Старший из них бросил взгляд на соседнюю клетку и замер в задумчивости. Медузообразные существа по ту сторону магического барьера шевелили щупальцами и слали тюремщикам проклятья. Узники хорошо понимали, что происходит, потому что им самим тоже приходилось заниматься распределением пленных. Кого-то оставить в ожидании выкупа, кого-то сожрать на месте, а других, самых вкусных, принести в жертву своему богу. Таков порядок, и в этот раз меняться он также не собирался.

Старший охранник убрал барьер со второй камеры, и охранники начали вылавливать истощенных узников с помощью специальных захватов, напоминающих рыболовные крюки на длинном древке. Такой крюк наносил легкую и болезненную рану, с него было трудно сорваться, и любое лишнее движение отзывалось мучительной болью. Заключенные из второй камеры отправились на закуску для пожирателя душ.

Эркен быстро вошел во вкус. Сперва поедание пленных казалось ему чем-то ненормальным, но необходимым. Однако вскоре бессмертный осознал, что для Присмерти такое поведение абсолютно обыденно, и никто кроме него не смотрит на происходящее с отвращением, осуждением или страхом. Для охранников, приводящих Эрку «еду» происходящее не казалось чем-то выдающимся.

– Что чувствуешь? – спросил Эрка старший охранник. К тому времени бессмертный уже поглотил узников из второй камеры.

– Чувствую себя лучше. Сколько мне разрешено поглотить?

– Нужно будет уточнить, – охранник удалился, а Эркен принялся бродить по тюрьме и ждать.

Низкий потолок нависал над головой. Все заполнял прозрачный туман, в котором мягко светились энергетические барьеры, сдерживающие узников. Всюду тишина и покой, но в камерах, мимо которых проходил Эрк, чувствовалось волнение.

Старший охранник вернулся быстро и отыскал Эркена, рассматривающего огнехвостых рыб, запертых в тесной камере. Рыбы вели себя молча, как бы это ни прозвучало. Охранник сообщил:

– Войска из Валаха напали на Хамри и взяли город. Войска из Темины все еще ведут бои в Наргаде, но сопротивление врага тает на глазах.

– Это отлично, – бессмертный не сдержал улыбку. – А что дальше? Что будем делать с культистами Окнуаль в оставшихся городах?