Оба не останавливались и не сбавляли шаг. Легкий перекус завершился, возникло желание занять свободное время. «Ты ничего не хочешь мне рассказать? Я, конечно, не задавалась вопросом, как ты смог одолеть квад другой гильдии. Но сегодня увидела такое… В общем, это многое объясняет! Признайся, только честно, какие у тебя показатели?» – спросила Лиза. Вопросы, крутившиеся в голове девушки, ничуть не трогали Алекса. Он знал, что надо брести дальше, к промежуточной цели своего назначения. В нем отсутствовало привычное людям желание хвастовства или общественного поощрения, когда минутка славы давала иллюзорное чувство, что жизнь прожита не зря. Но ему попалась не так спутница, чтобы вот так, молча, потерять интерес к расспросам. Лиза подобрала в руки повисающую до ступней часть робы и совершенно по-детски пошла на провокацию, привлекая к себе внимание, врезаясь бок в бок, от чего скорее отлетела сама. Тем более на юноше было под добрую сотню килограмм полезного груза. И хотя попытка столкнуть упрямца с пути не возымела должного успеха, Алекс все-таки подал признаки жизни, что для Лизы было маленькой победой. «Что такое?» – поинтересовался Алекс. «Меня нельзя игнорировать! Во-первых, это не культурно! А, во-вторых, мне же любопытно! Ну не бывает так, чтобы первогодка, да к тому же еще фехтовальщик, использовал огненный призыв. Можешь не отрицать, глаза меня не обманули», – настаивала на своем Лиза и, вцепившись в руку Алекса, обеими руками попыталась его потрясти: «Ну, скажи, будь человеком! Что если это последний день в моей жизни? Ну, нельзя же…»

Не сказать, что Алекс слушал то, что говорила Лиза, исключая часть сознания, которая отвечала за оценку потенциальной опасности. Оставшееся внимание юноша уделял Фрэнку, вернее, его нетипично долгому отсутствию. В первые годы он особенно раздражал тем, что не мог умолкнуть. Фрэнк был везде и всюду со своим авторитетным мнением и попросту докучал тем, что ему самому, помимо разговоров с Алексом, нечем было заняться. Несколько раз в бытность обучения в Академии даже случалось, что Алекс приходил в себя посреди ночи на деревьях, под окнами женского общежития, куда этот умудренный годами не в меру сладострастный до женского внимания ученый имел склонность подглядывать. А о скольких случаях юноша попросту не знал? На протяжении минувших лет Алекс задавался вопросом: «Связано ли угасание Фрэнка с тем количеством эссенции, которую он успел поглотить? Осколки воспоминаний либо не содержали ответа, либо, что было более очевидно, Фрэнк был далек от полного понимания уготованных перемен. Семь столетий назад, еще до начала первой волны, люди и представить не могли, сколь много эссенции удастся получить в ходе сорвавшихся передовых научных изысканий…

Возвращение от мыслей к реальности совпало с тем, что Лиза уже начинала откровенно дурачиться. Девушка повисла на руке Алекса со словами: «Я устала, Алекс, сколько можно? Мы итак прошли уже больше двадцати километров». «Не стоит притворяться. На тебе не больше пятнадцати килограмм экипировки, ты даже вспотеть не должна от легкой прогулки», – ответил Алекс через плечо, не сбавляя темп. «Все никак не могу решить, ты занудно забавный или занудно милый. Поговори со мной, у тебя замечательно получается рассказывать поучительные вещи», – оживилась Лиза и перестала упрямиться, но руки Алекса так и не отпустила.

Что тут поделать? Отделаться от настойчивой девушки достаточно сложно, проще ее чем-то занять. И Алекс затянул: «Было время, и люди жили свободно. Они не ведали темпов жизни, которые им задавало социальное неравенство. Это были времена, когда людей еще не начали массово загонять в города, о которых я упоминал. Лиза, чтобы мысль о свободе стала понятнее, потребуется твое участие. Вот, к примеру, ты знаешь свои месячные расходы?» «Даже больше! У меня есть записи от самого момента выпуска», – воскликнула девушка и полезла копошиться в одном из своих боковых карманов, откуда достала сверток со стопкой тонких деревянных табличек. Аккуратные, выверенные пометки походили на застывшее подобие смолы или какого-то другого варева темных оттенков – природного аналога чернил. «Не то, не то… А, вот, нашла!» – сказала девушка, тасуя таблички так, чтобы сверху оказалась нужная и продолжила: «У меня здесь полные записи за одиннадцать месяцев. Последний месяц все не удавалось внести из-за затянувшегося бесполезного контракта. Думала, что он поправит итог года».