Лиза изменилась в лице и перешла на неприкрытое возмущение только от попытки осознания, насколько она далека от понимания мира, что ее окружает: «Подожди! Это что получается? Хочешь сказать, что я переплачу целый серебряный? А за что?» Алекс в свою очередь, будто отчитав свою первую проповедь мало верующим, чувствовал воодушевление и загадочно добавил: «А это – великая загадка».

По правде, Алекс знал ответ. Но девушке он не понравится. Возмущаться, как и ненавидеть, проще осязаемые вещи, а не абстрактных Бессмертных отцов, выстроивших вокруг себя индустрию пропаганды, брендов, религиозных ритуалов и, что греха таить, начисто переписавших историю. С другой стороны, а когда было не так? И воспоминания Фрэнка, правдивость которых еще только предстояло подтвердить Алексу на пути к достижению своей цели, указывали на цикличность и взаимосвязанность процессов глобализации, пронизывающей все вехи известной на конец XXI века истории человеческих государств. Правители были шутами для зала, а музыку играла группа неизвестных, так и не удосужившихся появиться на сцене.

А в текущей реальности Лиза все не могла угомониться: «Я что, покупаю не предметы, а налоги? А где все эти деньги? Там ведь не только десятина и торговый сбор! Там еще и торговые пошлины, и караванные сборы, а если это молоток, то в цене сидит и лесной сбор!» «Лиза, спокойней, все хорошо. Как и говорил, есть вещи, о которых тебе лучше не знать. Меньше знаешь – крепче спишь. Кстати, к вопросу о сне. Мы уже почти пришли. Вон там впереди, видишь, проглядываются крыши построек? Это самая близкая стоянка торговых караванов к Зеленому долу. Там ты и снимешь номер. Мне нужно выспаться перед началом рейда, а тебе дождаться своих. Слишком много поставлено на этот заход, чтобы я отходил от привычного ритма и допускал ошибки. Захочешь, сможешь найти меня дальше по торговому тракту в сторону Афин в полукилометре. Обсудим план действий и четкие инструкции для твоего квад’а на случай, если вы отважитесь пойти за мной за трофеями с железных когтей. А здесь мы с тобой разделимся. Ты не думай, буду следовать параллельно тебе вдоль опушки. Если что, тут же появлюсь. Сама знаешь, мне с красными глазами попадаться стражникам на стоянке нельзя». «Поняла. Сниму номер и сразу за тобой», – Лиза улыбнулась и чтобы не задерживать Алекса, пошлепала к стоянке ускоренным маршем. Она знала, что тормозит его во всех смыслах, и более того, понимала, что он для нее, вероятно, единственная возможность изменить свою жизнь.

…Земля неумолимо продолжала свой бег, и солнечный диск успел преодолеть три четверти пути. Согласно внутренним часам, Алекс расстался с Лизой около часа назад. И вроде бы этого времени хватило с запасом, но Лиза, вероятно, нашла чем занять свое время. Нарушение договоренностей, изменение планов – вот одна из причин, почему Алекс предпочитал быть единственным членом своей команды. Он знал, что в сражении все зависит от него, что ему не придется ни на что отвлекаться. И сейчас его раздражали пара вещей. Первое – медлительность Лизы. Второе – три особи молодняка низших юнит’ов, назойливо снующих и скребущих ствол дерева в попытках залезть. Опасности для юноши они не представляли. Иметь их под боком, скорее, даже с руки. Если поблизости окажется действительно кто-то опасный, молодняк послужит закуской или сбежит, заодно предупредив об опасности. Другое дело, если с подобным молодняком встретится кто-нибудь из гражданских. Люди медлительны и слабы, а три юркие особи размером с взрослого волка, которые, к слову, вымерли из-за засилья юнит’ов в диких местах, довольно легко расправятся с парой крестьян, пусть даже вооруженных простым оружием вроде копий или топоров.