Чем дольше мы ехали, тем больше запутывались. Примерно каждые полчаса мы останавливали машину и менялись местами, каждый раз падая в приступах смеха. Я не представляю, где можно было так заблудиться, но мы потратили 6 часов, чтобы добраться до его дома!

Когда мы наконец доехали, его жена открыла дверь и встала на пороге. Глядя на то, как мы пытаемся выползти из машины, она было открыла рот, чтобы нас отругать. Но прежде, чем она произнесла хоть слово, мы, глядя на нее, снова рухнули от смеха. Покачав головой, она пошла в дом заваривать для нас крепкий тибетский чай!

Еще одного примечательного персонажа, с которым я подружился в Катманду, звали «Всемирный император» – этот титул он носил уже несколько лет. Ходили слухи, что он был непальцем из королевского рода и жил во дворце, когда его постигла какая-то ужасная трагедия, которая сильно повлияла на его рассудок.

Впервые я встретил «Всемирного императора» во время обеда в тибетском ресторане «Ом» недалеко от улицы Нью роуд (New Road). Он с достоинством вошел в ресторан, одетый в потрепанную шерстяную армейскую шинель, черную непальскую шапочку то́пи и пыльные черные парусиновые туфли. В ресторане был довольно много народу, и я заметил, что все отводили глаза, когда он смотрел на них. Позже я узнал, что все считали его полностью сумасшедшим и не хотели иметь с ним дела.

По какой-то непонятной причине меня тянуло к нему. В нем чувствовалось неуловимое достоинство, и я на непальском языке пригласил его за свой стол. Он сел, представился императором земного шара и вручил мне открытку с изображением Лакшми́44. Обратная сторона карточки была исписана текстом на английском языке, выведенным крохотными и очень аккуратными буквами. Содержание представляло собой молитву о мире во всём мире, а также приветствия, благословения и наилучшие пожелания британской королеве, премьер-министрам, президентам и королям разных стран. Затем, наклонившись ко мне, он начал говорить о божественном свете, который явился ему прошлой ночью, и поручил обратиться ко всем мировым лидерам с призывом к всеобщему миру. Всё это было сказано тихим и сдержанным голосом на идеальном оксфордском английском!

Я внимательно его выслушал и купил ему обед, выбрав сладкий непальский чай на молоке и момо́45. Слова, которые он говорил, не имели для меня особого значения, но его простая и наивная убежденность в своей роли в этой жизни, меня тронула. Покончив с обедом, он пожал мне руку и, объяснив, что ему нужно идти на почту, чтобы отправить послания лидерам мира, удалился.

После этого я довольно часто встречал «Всемирного императора» в самых необычных местах Катманду. И когда он, увидев меня, расплывался в улыбке, а затем медленно и грациозно поднимал руку в королевском приветствии, у меня всегда теплело на душе. Его откровения о божественных посланиях всегда были однотипны, но всякий раз происходило что-то еще, таинственное, после этих встреч я всегда испытывал умиротворение.

Несколько лет спустя он неожиданно появился в моем ресторане. К этому времени его шинель цвета хаки выглядела еще более потрепанной. Я тепло его поприветствовал, предложил ему пообедать и спросил, не хочет ли он выпить что-нибудь прохладительное. Его глаза оживились и он ответил: «Может быть, большую порцию (60 мл) „Джонни Уокера“, черный лейбл46?»

Ну как не любить этого парня? Когда он насладился сытным обедом и двойной порцией виски, я поднялся в свою комнату и взял свое практически новое пальто. Попросив снять рваную шинель, я накинул пальто на его костлявые плечи: «Скоро придет холодная зима, друг мой, давай обменяемся шинелями, хорошо?» Его лицо засияло чудесной улыбкой!