– Я нашел место призыва. Так что хорошенько протри оба глаза и пошли смотреть. Только фонарь прихвати.

Я не стал ему отвечать, наскоро умял завтрак, оделся и уже через двадцать минут оказался в крыле для слуг, возле неширокой лестницы, пролеты которой уходили как на верхние этажи, так и в подвал.

– Дай угадаю. Нам вниз?

Ури фыркнул:

– Сколько лет с тобой таскаюсь – никак не могу надивиться прозорливости. Строители при возведении дворца не мелочились и вгрызлись в землю метров на пять-шесть. Толщина пола такая, что хоть Вельзевула вызывай – никто ничего не поймет.

Я вздохнул и начал спускаться по закрученным в спираль ступеням. Говорить, что уже знаю, с кем имею дело и место призыва ничего нового мне не даст, я не стал. Тогда Уриель точно расстроится и потом будет несколько дней ныть о бесполезно проделанной работе. А мне надо, чтобы мой фамильяр был благодушен и покладист.

Зажечь фонарь пришлось буквально за первым же поворотом. Темень тут стояла такая, что даже мои глаза, вообще-то неплохо видящие в темноте, вряд ли что-то смогли бы разглядеть без источника света. Ури уверенно бежал в круге света, безошибочно ориентируясь в сыром лабиринте каменных стен, пока не привел меня в небольшую проходную комнату.

– Здесь. Чувствуешь?

Тот, кто проводил обряд призыва, постарался замести все следы. И надо сказать, что у него это неплохо получилось, но парочка косвенных признаков все таки осталась. Во-первых, огонь в фонаре слегка сменил цвет – на его язычках стали проскальзывать красноватые всполохи. Во-вторых, тут было ощутимо холоднее, чем даже с коридоре, по которому мы пришли. Ну и в-третьих, когда я срезал у себя небольшую прядь волос и сжег в огне фонаря, то на несколько секунд почувствовал тяжелый запах дегтя.

– Ты прав. Ледяные бесы. Давай выбираться, а то я сейчас тут околею.

Ури подозрительно посмотрел в мою сторону:

– И все? Ты не хочешь узнать, сколько их? Или кто их призвал? Ведь эти любители дармового тепла сами по себе сюда не захаживают.

– Нет нужды. Я видел тела и уже догадывался, с кем мы имеем дело. Сейчас я в этом убедился. Давай выбираться, а то я уже пальцев на ногах не чувствую.

Подхватив с пола фонарь, я уже сделал было шаг обратно, когда внезапно налетевший сквозняк резким порывом сорвал огонек с фитиля и через мгновение я оказался в кромешной тьме.

– Твою мать! Ури, ты помнишь дорогу? Ури?

Инфер не откликнулся. А через пару секунд тоненько заскулил и я понял, что мой фамильяр сходит с ума от страха.

Керамбиты с тихим шелестом покинули ножны. Я не чувствовал чужого присутствия, но знал, что в этом мире, да и в других тоже, полно существ, которым обмануть чувства человека – раз плюнуть.

Прошла секунда. Затем другая. Я до рези в ушах вслушивался в окружающее пространство, но слышал лишь тихий жалобный скулеж своего фамильяра.

Неожиданно все вокруг затопил яркий свет и я прикрыл глаза в попытках прогнать пляшущие перед глазами разноцветные круги. А когда убрал руку, то едва сдержался, чтобы не ущипнуть себя, да побольнее.

Подземелья больше не было. Как и сырого холодного воздуха.

Я стоял посреди полуразрушенного, давно покинутого и забытого города. Невысокие, но изящные дома со старинной архитектурой в полной тишине глазели на меня пустыми глазницами разбитых окон. Трава пучками торчала из стыков мощеной полированными камнями дороги у меня под ногами. Деревья, не боясь топоров и пил, вольготно росли, где вздумается, порой прямо сквозь обрушившиеся крыши.

– Куда это меня занесло?

Я сам не заметил, как произнес свой вопрос вслух. Естественно, мне никто не не ответил и я осторожно приблизился к одному из домов, держа клинки наготове. Заглянул внутрь.