Только один сентябрьский разговор застрял в памяти Алексея неприятной занозой.

Тащась вслед за ним по коридору, Андрей спросил:

– Почему о тебе все кадеты говорят только гадости?

Алексей покосился на него.

– А тебе-то что?

– Как что? Ты же мой брат! Думаешь, приятно такое слушать?

– А ты не слушай.

– Но…

– Без «но». Тебе не должно быть дела до того, что другие говорят. Помнишь, чему матушка учила? Главное – самому себе цену знать.

Андрей только головой покачал.

– А как ты дальше жить собрался, если тебя уже сейчас все вокруг ненавидят?

Вопрос уязвил Алексея больше, чем он готов был признать.

– Ничего не все! – разозлился он. – Преподаватели меня хвалят. И генерал Мелиссино говорит, что из меня выйдет путный военный.

– Но все остальные…

– Плевать мне на всех остальных! – в горле предательски засаднило. – Чем угождать каждому встречному, надо просто найти тех, кто тебя оценит по достоинству, каков ты есть.

От собственного лицемерия Алексея замутило. Для брата это хороший совет – мать именно так бы и сказала, – но можно подумать, он сам не расшаркивается перед преподавателями только потому, что они преподаватели. И что еще за «каков ты есть»? Во всем мире никто не знал, каков он на самом деле. Проще умереть, чем признаться кому-то в своем чудовищном секрете.

– И что, не тоскливо тебе совсем без друзей?

Алексей повернулся к брату.

– Забыл, из какой мы семьи? Меньше думай о друзьях и больше – о покровителях. Мы в Петербурге никому не сдались, надо помнить свое место.

Это было уже честнее, но прозвучало больно резко. Андрей расстроенно поджал губы. Алексей, устыдившись, взъерошил ему волосы.

– Вот ты сейчас приехал – мне другого друга не надо.

Пускай разговор закончился на светлой ноте, Алексея после него одолели мрачные мысли. Месяц летел за месяцем, пора думать о будущем. Он мечтал стать артиллеристом, неважно, в черно-белом мундире или в обычном, но еще сильнее – хотел разобраться в том, кто он. Будь у него деньги, отправился бы в Европу – уж в лучших университетах до чего-то бы да дознался. Но денег не было. Значит, нужно искать другой путь.

Предвыпускной год Алексей закончил с золотой медалью за отличия в учебе, но, как верно заметил Андрей, без единого товарища. К выпускному классу война с одноклассниками поутихла – все резко стали считать себя слишком взрослыми для таких глупостей. Но все равно без необходимости с Алексеем никто не заговаривал.

«Я сюда пришел не друзей искать», – напоминал он себе раз за разом. Но был бы на свете хоть один человек, которому он мог открыть правду о себе… И чтобы тот не шарахнулся в ужасе, не разболтал всем вокруг, а пожал бы плечами и принял таким, какой есть…

«Ага. Держи карман шире».

Несколько раз Алексей думал рассказать все генералу Мелиссино, но не решался. Директор ему покровительствовал, но вряд ли примет с распростертыми объятиями, если узнает, какой он ненормальный.

В вязкой нерешительности проплыл последний год. К весне от бесконечных метаний и тягостных мыслей о будущем Алексей совсем скис. Когда на прогулке в саду он столкнулся с Мелиссино, даже тот заметил:

– Ты что это, кадет, расклеиваешься?

Алексей вытянулся в струнку.

– Никак нет, ваше превосходительство.

– Да уж вижу. Что за думы думаешь?

Алексей поколебался. Признался:

– Думаю, что буду делать после выпуска.

– А-а. И что же?

– Я еще не решил. Отец хочет, чтобы я только дослужился как-нибудь до майора, а там можно и в отставку.

– Только до майора? – Мелиссино усмехнулся. – Да ты и дальше пойдешь. Но это ладно, сам-то ты чего хочешь?

Именно над этим Алексей бился уже который месяц.