И еще его не отпускала нелепая, навязчивая, на редкость абсурдная мысль: не была ли в ее случае интимная связь некоей благотворительной акцией, своеобразно понимаемым актом человеколюбия, направленного во спасение одинокой заблудшей души? Ведь главная задача фонда, который возглавляет Юленька – милосердие…

Но даже если и была, милосердие имеет свой предел. Иначе ангел любви, каковым предстала перед ним Юленька, перестает быть ангелом и превращается в жрицу…

Его попытки встретиться с ней в офисе благотворительного фонда ни к чему не привели. В те редкие мгновения, когда ее там можно было застать, Юленька приветливо улыбалась и, ссылаясь на неотложные дела, убегала. Лишь однажды она удостоила его короткой аудиенции в коридоре. На сумрачный вопрос Михайлова – «и это все?» она весело ответила: «да, это все». «Почему»? «Потому что тогда ты взял меня силой». И опять упорхнула.

А он стоял и думал: если это и было изнасилование, то очень комфортное изнасилование, когда жертва имеет возможность выбирать наиболее удобную для нее позу и даже получать от этого удовольствие.

Через Чалого он узнал ее домашний адрес. Она жила в кирпичной многоэтажке в так называемом пентхаусе, из чего следовало, что Морфеус, как, собственно говоря, и блог, а с некоторых пор и сам Михайлов не имеют к ней никакого отношения…

Чувствовать себя в роли соблазнителя-неудачника было не слишком приятно, однако его утешала мысль, что Юленька не сразу разочаровалась в нем. Некоторое время он соответствовал. А кто может соответствовать всегда? Кто хорош настолько, что может при любых обстоятельствах оставаться на высоте?

Поэтому он не стал особо горевать и возобновил свои изыскания. Блог молчал, но круг поисков неумолимо сужался. Крыска-Лариска или Дарья Великолепная? Кто из них? Наверное, все-таки Дарья. Ему хотелось бы так думать. Тогда каков же будет вердикт и следующий его шаг?

Поразмыслив, он решил оставить комментарий на последнюю запись в блоге. Сохранив, разумеется, анонимность.

«Как-то вы написали, что самые беспощадные разрушители – страх и чувство вины. Но не всегда и не везде, о чем свидетельствует история христианства.

Как сказано в Библии, в самый трудный час ученики отреклись от своего Учителя, соблазнились о Нем,причем Петр сделал это трижды. Первые христиане попросту смалодушничали и рассеялись.Но когда они воочию увидели Его позорную казнь и мучительную смерть, их настигло настолько глубокое раскаяние в своем предательстве и настолько искреннее желание искупить свою вину, что они готовы были продолжить Его дело пусть даже ценой собственной жизни.