Весь народ столпился практически в одном месте. Я не понимаю, что происходит, но мы идем туда. Я вообще ничего не понимаю. Как и то, зачем люди вообще ходят в такие зловещие места. Это же похоже на преисподнюю.

Ника расталкивает людей локтями и тащит меня за собой.

– Пошли, из центра будет виднее толпу, – старается она перекричать весь этот шум. – Попробуем найти ее.

Я киваю и иду за ней. От того, что столько людей касаются меня, хоть и случайно, мне становится плохо.

Прорвавшись через толпу, Ника оглядывает всех стоящих.

– Черт, темно, весь свет приглушили.

А я стою и смотрю туда, где сосредоточено все освещение. Прихожу в дикий ужас, увидев, что там дерутся двое парней. Повсюду кровь, жуткий запах алкоголя, табака и еще чего-то приторно сладкого. Чувствую, что меня скоро стошнит. Но когда один из парней падает на колено, а другой поворачивается к нам лицом, я чуть не отдаю богу душу.

Узнаю в нем Бессонова. Он в крови, а на его лице сумасшедшая дикая улыбка. И он тоже смотрит на меня.

Срываюсь с места и бегу к выходу. Вылетаю на улицу, как ошпаренная и хватаю ртом холодный воздух. Не могу продышаться, голова кружится. Едва успеваю добежать до ближайших кустов, как меня выворачивает. Все тело бьет в ознобе, меня трясет.

– Еська, – подлетает ко мне Вероника. – Ты чего, тебе плохо?

А я даже ответить не могу.

– Подожди, я сейчас.

Ника убегает и возвращается буквально через минуты три уже с бутылкой воды.

– Вот, прополощи рот, – помогает мне, поднося горлышко к губам.

Немного легчает.

Вероника под руку доводит меня до ближайшей скамейке и сажает.

– Ник, что это было? – все еще с ужасом в глазах спрашиваю.

– Городецкий сказал, что сегодня бои. Ну, в общем, парни дерутся на ринге.

– Зачем? – с неподдельным

– Ну, – пожимает плечами. – За деньги, наверное.

– Ты видела его? – колотит меня так, что в руках бутылка танцует.

– Кого? – непонимающе смотрит на меня.

– Бессонова. Это он дрался, я его сразу узнала.

– Пф, Есь, это даже не удивительно. Мне кажется, уж кто-кто, а Бессонов родился для этого. Ладно, успокойся, пожалуйста. Нам надо твою сестру найти. Правда, как сделать это, я пока не знаю. Там народу тьма.

Сижу на скамейке и чуть не плачу. Хотя нет, плачу. По щекам уже текут слезы.

Боже, смилуйся!

– Эй, бледная, ты чего здесь забыла? – слышу знакомый голос.

(Роман)

Пока поднимаюсь с колена, вижу только удаляющийся силуэт святоши.

Пора заканчивать это представление. Сплевываю слюну вместе с кровью. Тряхнув головой, фокусируюсь на Аресе. Лыбится, падла. Думает, это его заслуга, что он меня коцнул? А вот нихера. И сейчас я это докажу.

Пру танком на соперника. Сейчас я этого Ареса спущу с Олимпа. Двойной джеб, кросс, завершающий апперкот, и этот олень у моих ног. Спасибо не говори.

Не дожидаясь поздравлений, вламываюсь в раздевалку. По-быстрому умываюсь и хватаю чистую футболку. Двигаю к выходу из клуба.

Не понял.

Торможу, заметив за одним из столиков Ярика с какой-то девчонкой. Вот, сучара мелкая, сказал же дома сидеть. От злости аж зубы до скрежета сводит. Ладно, с ним разберусь чуть позже.

– Бес, ты куда? – Тормозит меня Данчик.

– Дело важное. Слушай, Красавчик, по-братски, присмотри за Яриком, а? Я сейчас вернусь.

– Ок, – кивает, хлопнув меня по плечу.

Выхожу на улицу и оглядываюсь. Взгляд цепляет хрупкую фигурку в тени. Топаю туда. Выдыхаю. Нашел.

– Эй, бледная, ты чего здесь забыла? – одновременно злюсь и офигеть как удивлен.

– Бессонов, не ори, а! – подает голос ее подружайка. – Не видишь, ей и так плохо.

– Слушай, как тебя там…

– Вероника.

– Вероника. Не лезь. Я не с тобой разговариваю, – зло выплевываю. – Вы как вообще туда прошли, мать вашу?