Его губы разжигали огонь её лона всё ярче, всё жарче, пока желание не достигло своего апогея. Тэра уже не в силах была удерживать разбуженное возлюбленным пламя, растворяясь в нём, готовая умолять даровать единение. Хэфер и сам почувствовал миг, к которому так тщательно, с любовью, выраженной в каждом из его касаний, готовил жрицу. Прервав свои ласки, он приподнялся на руках и оказался точно над Тэрой. Девушка видела золотое пламя в его взгляде, чувствовала, как он напряжённо замер меж её бёдрами, как чуть подрагивал у её лона его налившийся силой клинок.

– Да… – выдохнула она, жаждая обнять его всей собой, и изогнулась ему навстречу.

Если боль и была, девушка не осознала и не запомнила её, растворяясь в своём стремлении к возлюбленному. Нити, протянувшиеся меж ними, крепли с каждым движением, с каждым мгновением упоительной близости. Их энергии становились единой Великой Рекой, безбрежной, неистовой. В какой-то миг ей показалось, что границы плоти окончательно разомкнулись, и Тэра испытала почти то же, что и в первый раз при соприкосновении с его душой, которую нашла и вернула. Но сейчас его суть была не потерянной, а могучей, сверкающей, торжествующей. Божественные токи, протекавшие в их жилах вместе с кровью, сливались воедино. Неспешный ритуальный танец их тел и душ был похож на церемонию в храме, если бы вдруг прикосновение Божеств можно было получить вместе, в едином общем мгновении. Сама Золотая благословляла их Своим присутствием, в том уже не было сомнений. Близость возлюбленного Тэра чувствовала на всех уровнях своего восприятия и понимала, что ничто никогда не сможет сравниться для неё с этим безусловным родством, кроме разве что благословенного присутствия Ануи.

Золото его глаз затмило всё, стало её миром в эти несколько мгновений, растянувшихся в вечность. Он властвовал над нею безраздельно, но власть эта не унижала, а возносила, ведь и она по-своему обладала им, побеждала его, низвергала и заставляла парить. Его взгляд изменился. Почувствовав, что он ускользает, Тэра крепко обхватила его бёдрами, не желая разрывать единение, мечтая ощутить его радость во всей полноте. Хэфер прильнул к её губам… и всё же приподнялся на коленях, размыкая их единение в тот самый миг, когда уже не мог удержать себя. Кожей она ощутила жидкий огонь, хлынувший из него. Его наслаждение многократно отразилось в ней, настолько общим и цельным стало их восприятие. Хэфер крепко прижал её к себе, нежно шепча её имя. Тэра чувствовала, как неистово колотилось его сердце в такт её собственному…

Он позволил себе совсем немного покоя, а потом осторожно высвободился из её объятий. Девушка запротестовала, но царевич лишь интригующе улыбнулся, искушая её, и скользнул вниз.

Тэра вскрикнула, когда его губы снова коснулись её лона, разжигая так и не уснувший огонь. Она вцепилась в его плечи, чувствуя, как пламя всё больше охватывает её, пока наконец волна сладости не прокатилась по её телу, смывая все иные ощущения, достигая самых границ осознания. Откуда-то из невероятного далёка Тэра слышала свой голос, не то выкрикнувший, не то пропевший любимое имя, но это уже почти не имело значения…

Богиня свернулась в его объятиях, сонно мурлыча что-то нежное. Хэфер счастливо вздохнул и поправил тонкое покрывало, сползшее с её плеча. Тэре нужен был отдых. Ему самому было не до сна – едва забывшись в дрёме от сладкой истомы, он вскоре проснулся от того, как с непривычки ныли мышцы и, казалось, сами кости. Но это было невысокой платой за упоительное чудо. Слава Богам, тело не подвело его и помнило всё, чему было обучено, а жрица не заметила неловкости его движений. Ну а теперь он мог посвятить время любованию своей возлюбленной, которую наконец обрёл по-настоящему.