— Идеальная семья из идеального мира. — Я возвращаю фото на место и подхожу к Роберту. Он сидит на подоконнике и открывает бутылку вина.

— Ну, с идеальным миром ты загнула, дорогая. — наполняет бокалы и протягивает один мне. Я забираюсь с ногами напротив Роберта и отпиваю пару глотков.

— А с семьей? Смогу ли я стать для вас с Эдвардом той иконой, что была Элизабет?

Роберт хитро смотрит на меня:

— Напрашиваешься на комплимент?

— Нет, я вполне серьезно. Обычно, от меня одни проблемы.

— Как мы тебя вызволяли из рук твоего чокнутого жениха — отдельная песня.

— Элизабет — потомственная аристократка, внучка русских эмигрантов, а я…

— А ты та, за кого я загрызу любого. А мой отец…

— А твой отец выложил за мою свободу целое состояние…

Мы перебиваем друг друга. Слезы наворачиваются на мои глаза, и я держусь из последних сил. Не знаю, что со мной.

— Джу, — обрывает спор Роберт. — Эдвард никогда просто так ничего не делает. Не будем лукавить, он влюблен в тебя. В этом его счастье и боль. Ни он, так я выдернул бы тебя из того дерьма, в которое тебя столь активно макали все кому не лень. Нечего сказать. От души посмаковали твое, скажем так, не лишенное криминального душка прошлое. Но теперь всё позади. Ты в нашем с отцом круге, и ты уже делаешь нас счастливыми. Со временем все встанет на свои места. Мы поженимся, ты подаришь мне детей, а Эдварду внуков. Я закрою глаза на те вечера, когда отец захочет почитать тебе Диккенса или погулять с тобой вдвоем по дорожкам поместья.

— Почитать Диккенса? Что ты имеешь в виду?

Роберт хохочет:

— Ты бы видела свое лицо? Не понимаю откуда у девственницы такая извращенная фантазия. Под чтением Диккенса я имею в виду чтение Диккенса.

— Я люблю тебя! — Встаю с подоконника, и полотенце слетает с моего тела.

Роберт ставит бокал и, облизнув губы, окидывает меня голодным взглядом:

— Кажется, мы заболтались, детка.

3. Глава 3

Роберт.

Когда Джу засыпает, я иду в кабинет и включаю компьютер. Любимое кожаное кресло привычно скрипит под моим задом. Напевая под нос, я, не торопясь, просматриваю почту. Писем за неделю накопилось много, и я терпеливо отделяю зёрна от плевел. В одном из сообщений неизвестный адресант пишет, что я позволил себе перейти границы дозволенного на чужой земле, и за это меня и известных мне людей ожидает расплата. Перечитываю высокопарное послание несколько раз и задумываюсь, откуда прилетела угроза. В груди моей всё клокочет от негодования. Часы показывают полночь, но я всё-таки набираю номер Самурая. Отвечает он сразу. По звукам разгульной музыки понимаю, что не разбудил друга.

— Британец, здорово! — радостно басит Самурай в трубку. — Как долетели?

— Нужно поговорить.

— Тогда погоди... — Музыка стихает, и Дмитрий возвращается к телефону. — Что случилось?

— Мне пришло идиотское послание от неизвестного рептилоида, — рву с места в карьер. — Думаю, оно касается и вас. Только не пойму, откуда ноги растут. У вас все в порядке?

— Да, мы с Саней только недавно в Москву из Питера приехали. Что за письмо?

Пересказываю близко к тексту.

— Судя по слогу, восточные братья и Рябой мобилизовались, — растягивает слова Дмитрий. — Вот ведь… — тут он смачно выражается и добавляет: — Созвонимся, брат! Будь настороже.

— На связи.

Я отправляю письмо адвокату в Петербург, с просьбой доложить, как идут дела. Затем рассылаю несколько сообщений по работе и выключаю компьютер. «Что же это? — шлёпаю босыми пятками на кухню. — Рябой вышел на тропу войны или снова прошлое Джу? Бедная девочка, она столько пережила за последнее время. Только бы удар не пришёлся по ней!