Дамы стоят плечом к плечу, и с видом оскорбленной добродетели взирая на меня. Мне хватает одного взгляда, чтобы всё понять. Фаррелл-старший ободряюще пожимает мой локоть.

— Леди, — в голосе Эдварда гуляет волнение, — знакомьтесь, невеста нашего Роберта — Джулия… Не дождусь того дня, когда скажу — Джулия Фаррелл.
— Очень приятно, — чуть слышно шелестят одновременно тётушки Роберта. Они взирают на меня, как хирурги на опухоль.

— Джулия, — Эдвард обращается ко мне, — разреши тебе представить моих сестер. Мисс Джейн Фаррелл и миссис Элен Блум.

— Очень приятно, — прохладно улыбаюсь, вспоминая неприязнь Элизабет Фаррелл к этим дамам.

Очень её понимаю. Мне бы и в голову не пришло, что эти полинявшие птеродактили сестры Эдварда. Скорее ценные экспонаты зоологического музея. Не будем спешить трескаться в дёсна, всему своё время. Тем не менее я посылаю им мысленно лучики добра, шепча про себя: «Вы меня любите, только еще не знаете об этом. А я вас».

— Тетя Джейн, тетя Элен, — выступает вперёд Роберт, спасая ситуацию, — добрый день.

Его чарующий голос творит чудеса.

— Мальчик мой, — оживает одна из чудо-реликвий, кажется, Джейн.

Она расплывается в улыбке и протягивает племяннику руку для поцелуя, Элен в точности повторяет все жесты сестры. Роберт подходит и почтениям прикладывается к дланям, покрытым пигментными пятнами.

— Молодцы, что приехали пораньше, — Эдвард помогает мне снять пальто. — Пойдёмте ко мне в кабинет. Я хочу обсудить до обеда с вами некоторые детали.

Он раздевается сам и уводит меня к лестнице, ведущей наверх. Роберт, прикрывая меня с тыла, идёт следом. Вдруг тишину нарушает властный голос одной из сестёр.

— Роберт, останься. Нам необходимо переговорить с тобой.

Я не оглядываюсь. Поднимаюсь по ступеням, цепляясь за руку Эдварда. И только войдя в кабинет, вздыхаю свободно всей грудью. Эдвард закрывает замок на ключ и, повернувшись ко мне, прислоняется к двери.

— Спасибо, что вынес с поля боя, — шагаю ему навстречу и, задержав дыхание, губами касаюсь его щеки. Выносить близость друг друга нам даётся с трудом, когда мы остаёмся одни. Я люблю львёнка, и этот феномен для меня загадка. Мы так близки, словно жили вместе в прошлой жизни.

— Не стоит благодарности. Ты отлично держалась. Присаживайся, пожалуйста, — Эдвард на долю секунду сжимает мои плечи в ладонях, но тут же отстраняется и указывает мне на диван с зелёной обивкой.

В обстановке кабинета преобладает колониальный стиль. Изумрудные оттенки мебели из черного дерева сочетаются с таким же цветом обоев, испещрённых мелким золотистым рисунком. В двух углах комнаты стоят деревянные вазы с сухоцветами, а на стенах развешано множество разнокалиберных фоторамок с чёрно-белыми фотографиями. Помимо дивана, пары кресел, рабочего стола и стеллажа с корешками папок-органайзеров, здесь также располагался застеклённый металлический шкафчик, с лекарствами, тонометром, стерилизатором и прочими медицинскими приспособлениями. Таким я представляла кабинет английского джентльмена, вернувшегося из Индии, когда еще школьницей читала про маленькую принцессу Сару. Это воспоминание из детства помогает мне сейчас обрести спокойствие.

Я снимаю шляпку, перчатки и сажусь, сложив руки на коленях. Мы с Эдвардом смотрим друг на друга и не знаем с чего начать разговор. Ему, видимо, как и мне, хочется побеседовать вовсе не о саде и погоде.

— Ты прекрасно выглядишь, — уголки губ Эдварда подрагивают. — У красивой женщины не принято спрашивать о здоровье, но, памятуя, что ты также и моя пациентка, осмелюсь задать вопрос. Как себя чувствуешь, дорогая? Думал осмотреть тебя после обеда, но раз сестры похитили твоего благоверного, то не будем терять время.