— Класс! Высший балл и бонус за шляпку. Как у тебя это получается? Ты еще не видела людей, но уже точно знаешь, как нужно появиться перед ними.

Развожу руками.

— Безукоризненно одетый человек одет по моде вчерашнего дня. Мне кажется, что эта мудрость как нельзя лучше подходит для англичан, приверженцев традиционного стиля.

Роберт захлопывает крышку ноутбука и подходит ко мне, почёсывая голый живот под распахнутой рубахой.

— Если бы ты знала — шепчет он мне на ухо, — как не хочется никуда ехать, милая леди. А что у нас здесь?

Он расстёгивает пуговицы на моём пиджаке и убеждается, что под ним из одежды больше ничего нет.

— Что ты делаешь? — Я пытаюсь выскользнуть из цепких рук.

— Силы небесные! Стой, а ну, назад!

Он прижимает меня к стене.

— Я только привела себя в порядок! — жалобно скулю я.

— Еще раз приведёшь, — бормочет он, стаскивая с меня одежду.

Вырваться нет никакой возможности, поэтому я отдаюсь на волю победителя.

***

Роберт

— Слушай, я совсем забыл. У меня уже второй день в машине валяется жёлтая пресса с нашими фотографиями, — Я беру папку с заднего сиденья автомобиля и извлекает из нее газету.

— И ты молчал? — Джу выхватывает у меня её из рук.

— Полистай, полистай, буковки английские поскладывай, — Мне не удаётся увернуться от шлепка газетой.

Джу листает страницы, а я выхожу из машины. Очень удачно я припас эти картинки, нужный эффект достигнут. Моя девочка хотя бы немного успокоится по поводу этого долбаного приема. По примеру Самурая, я теперь регулярно осматриваю свой любимый «Астон Мартин» перед каждой поездкой. На этот раз тоже всё чисто, и я облегчённо выдыхаю. Сажусь за руль и завожу мотор. Джу уже добралась до наших фотографий.

— Впечатляет, — довольно улыбается. — Лондонские охотницы за головами и понятия не имеют о том, что завидные английские женихи водятся нынче в российских лесах.

Усмехаюсь и, включив передачу, нажимаю на газ:

— Водятся блохи у собак, а меня тогда в лес погнало само провидение. Ты же ко мне тогда во сне заявилась, если помнишь.

— Роб, это восхитительно, — шепчет она.

— Удивительно, я бы сказал…

— Я про Лондон.

Джу не устаёт отсыпать моему городу похвалы, и я искренне радуюсь, что она ощущает себя здесь как дома.

— Восхитительно то, что Лондон хочет тебя. Даже тучи разогнал в стороны. Но еще немного, и я начну тебя ревновать даже к нему. Я вспоминаю наше знакомство, а ты уставилась на голого алюминиевого мужика.

Мы въезжаем на площадь Пикадилли, и последнюю фразу я произношу по-русски. Я всё реже говорю на этом языке, желая быстрее обучить Джу своей родной речи.

— Сам ты мужик, — Джу тоже переходит на русский, любуясь статуей Купидона, — это же наш мальчик Эрос. Только недавно о нём говорили.

Глажу её по коленке и вновь неспешно заговариваю по-английски.

— Вообще, это Антэрос, его младший брат-близнец. Он олицетворяет собой зрелую и обдуманную любовь в противоположность Эросу — легкомысленному и ветреному тирану. Но из-за лука и наготы, а также общего, достаточно смутного представления о классической мифологии, все дружно решили, что это, как ты и сказала, Эрос.

— Даже понятия не имела о его брате. Образ Антэроса тебе идет больше. — Джу хитро поглядывает на меня, а я радуюсь, что она всё поняла. Могу преподавать английский, если надоест писать книги.

— Спасибо, любимая.

Звонит мобильный, и я, увидев имя нашего русского адвоката на экране, паркуюсь около тротуара.

— Какие новости? Чем порадуете? — я не перехожу на русский, чтобы Джу не поняла с кем я разговариваю. Адвокат прекрасно знает оба языка.

— Роберт, я даже не знаю, как сказать…