Выдохнув, она сунула на стол серебряную монету и, по-прежнему избегая моего взгляда, кивнула в сторону трактирщицы:
– Эй, тётя, принеси мне и этой грудастой вина.
Я моргнула.
– Ого, – протянула я, не зная, на что удивляться больше: на резкую перемену в её поведении или на этот… неожиданный комплимент. – Спасибо, конечно, но…
– Меня зовут Элеонора, – представилась она так, словно я должна была это уже знать.
Потом развалилась на стуле, лениво потянулась, достала маленькую трубку и, небрежно набив её табаком, наконец-то взглянула на меня с чуть меньшей враждебностью.
– Извини. День был дерьмовый. Типа, не хотела тебя обидеть. Давай выпьем, ты похаваешь, дух переведёшь – и мы в расчёте. Лады?
– Это после "грудастой"-то? – я скептически глянула на свою практически подростковую грудь, едва ли отличающую меня от девчонки-новобранца из Академии.
Она пожала плечами, а я только фыркнула и откинулась назад.
– Ладно. Тогда слушай, Элеонора… Мне нужен конь.
– Ну так купи у кого-то.
– Так говорят ты уже купила..
– Ага. – спокойно ответила она, щёлкнув пальцами, чтобы ворон не жрал хлеб прямо со стола, – ну да. Купила.
Я поморгала.
– Так ты их продашь мне его или нет?
Она лениво закинула ноги в сапогах прямо на стол (на чистый, мать его, стол!), ухмыльнулась и пожала плечами:
– Не-а.
– Почему? Дам сколько захочешь, мне нужно в путь, – слегка вспыхнула я.
– Потому что это не мой конь.
Она закурила, откинув голову назад.
– Я его купила на деньги заказчика. Значит, ему его и доставлю.
Она выдохнула густой дым, а я медленно обвела её взглядом. Грязная рубашка. Дорогой, но потрёпанный фрак. Хитрый, но уставший взгляд.
Что ж, интересно…
– Ээээ… – я моргнула, всё ещё не до конца понимая. – То есть… как это?
– Слушай, "подруга", – протянула Элеонора, поудобнее устраиваясь на стуле.
Она развернулась ко мне, сделала глубокую затяжку и выдула клуб дыма прямо мне в лицо.
Я подавила желание впечатать ей кулак в нос, особенно когда встретилась взглядом с её вороном. Он смотрел на меня с таким выражением, будто извинялся за хозяйку.
А она всё говорила:
– Ты какая-то странная. Ввалилась в таверну к добрым людям, требуешь у меня коня, которого я сама еле-еле сторговала у этого наглого торгаша, не понимаешь вообще ничего, пугаешь моего ворона… – она ткнула трубкой в сторону птицы, хотя тот просто молча наблюдал за нами. – Я тебе уже объяснила. Лошадь – моя. Продать не могу. Сама взяла у одного умного деньги и заказ. Знаешь такое слово, "заказ"? Ты ведь тоже наёмница, а? Только глаза у тебя какие-то…
Я покрутила пальцем в воздухе, давая ей понять, что ближе к сути, а то усну.
– Ага, "подруга", – я вздохнула и задала ещё более тупой вопрос: – А может, я у тебя их выкуплю? Или арендую?
– О Боги!
Она театрально вскинула руки и посмотрела на своего ворона ТАК, будто я была самым тупым существом на земле.
– Да говорю же тебе! НЕ МОГУ! ДАЛА ЧЕСТНОЕ СЛОВО!
В её голосе было столько трагедии, что даже трактирщик украдкой покосился на нас.
Я закрыла глаза и стиснула зубы. Дурацкий день.
Нет.
ДУРАЦКИЙ. ДЕНЬ.
Просто мистически неудачный.
– Ладно, не ори, – я снова сдалась.
В этот момент как раз принесли вино и мой суп. Элеонора одним махом осушила кружку, сделала ещё пару затяжек и, вальяжно качая ногой, уставилась на меня.
Я игнорировала её взгляд, сосредоточившись на еде.
В голове вертелись разные варианты:
Может, украсть у неё коня?
Может, украсть у неё коня и ворона?
Ведь эта чёрная птица явно поумнее своей хозяйки…
Но пока я доедала суп и взвешивала моральные последствия конокрадства, блондиночка неожиданно подалась вперёд.