一 Позволь мне.

Я застыла, опуская руки и поворачиваясь к нему спиной. Кто ты, Ларс? Я тебя знаю? Что ты задумал на остаток ночи? Или ты в такой же растерянности, как я?

Он подошел и запустил ладони в мои волосы. Сначала в косы, затем поднялся к затылку и бережно перебрал пальцами, наверное, каждую прядь. Будто привыкал. Будто пытался увидеть во мне другое отражение. Но продолжал гладить волосы, отделяя расплетенные пряди от еще собранных. Я закрыла глаза. Пусть так. Пусть я тоже приму его такого. Уставшего, обреченного, как я, но теперь… моего.

Вскоре на голове появилась долгожданная легкость. Я дотронулась до макушки и растрепала упругие волны, убрав всю пышную копну вперед.

Горячее дыхание мужчины дотронулось до моей шеи, и я прикрыла глаза. Как бы то ни было, Ларс возьмет свое: ради этой ночи прошла целая церемония торжества сегодня.

Он провел рукой по позвоночнику, и я невольно прогнула спину, поддаваясь его движениям, а вскоре почувствовала долгожданную легкость в груди и спине: нарядный корсет упал мне под ноги, оголив грудь. Сердце тут же подскочило, словно у какой-нибудь девчонки в ожидании первой ночи: смешались и страх, и стыд, и любопытство, и даже томящееся желание. Что это со мной? Это же просто Ларс, я знаю его тысячу лет, я пыталась соблазнить его не единожды, а сейчас? Что изменилось?

В комнате сгустился мрак, и лишь луна сквозь тонкие занавески и тусклые свечи создавали уют и располагали к откровенности: в конце концов, мы здесь одни, и мы законные правители замка. Но как справиться с волнением?

Впрочем, шифоновая накидка еще прикрывала мне плечи, но, твердой рукой проведя по лопаткам, Ларс спустил ее к юбкам. А затем, скользнув рукой под атласный пояс, он потянул за край и оставил меня обнаженной.

Словно стыдясь наготы, не дожидаясь его следующих действий, я вышагнула из упавших нарядов и праздничных сапожек и развернулась к нему лицом.

К черту трепет, к черту волнение! Мы оба знаем, для чего мы здесь и что предстоит прямо сейчас, так зачем оттягивать?

Но вопреки моей решимости, Ларс отвел взгляд. Сердце по-прежнему колотилось, как бешеное, и его медлительность лишь подливала масла в огонь.

一 Посмотри на меня, 一 я сказала как можно мягче, хотя сама ощутила трепет в ногах. 一 Я такая, какую ты знаешь. Как ты и хотел.

Вместо ответа он лишь поднял взгляд в потолок, не решаясь глянуть даже украдкой, и я сама коснулась его. Провела рукой по груди, расстегнула крючки на кафтане, сняла рубаху, дотронулась до рубца под сердцем.

Я почувствовала, как участилось его дыхание, и он перехватил мою руку, но я настояла:

一 Пожалуйста, Ларс… смотри на меня.

Далее я расстегнула ремень, но застыла на линии пояса, все же не решившись спуститься ниже. По телу пошла дрожь, но Ларс вдруг накрыл мою руку своей и сам скинул штаны. Так мы и застыли друг напротив друга в оцепенении и разглядывали тела. Пока в какой-то момент не пересеклись взглядами.

一 Ты очень красивая, Вероника, я… как-то уже говорил тебе, 一 он произнес тихо. Посыпались мурашки, я шагнула еще на шаг ближе и прижалась к его груди. В сосках отозвалось приятное покалывание.

一 Это в темноте, 一 проговорила, проводя ладонями по его спине и замечая, как играют огоньки свечей на коже. Наверняка и он сейчас тоже считывает каждый мой изгиб. От этой мысли лоно наполнилось влагой, и я стыдливо закусила губы. Осталось лишь отбросить вину. 一 Если хочешь, я отвернусь, чтобы тебе было спокойнее.

Но он лишь сжал мне ягодицы, что я звучно выдохнула 一 громче, чем позволяли границы вины, но не успела испугаться: Ларс перехватил мой стон губами и, крепче взявшись за бедра, уронил меня на кровать.