«Целомудренная ворона, – добродушно хмыкнул про себя Влад.– Любая другая уже скинула б с себя всю одежду, зажгла свечи и улеглась на кровать, раздвинув ноги. А эта даже маечку снять не подумала».

– Так не пойдет, – словно великий знаток, поморщился Казаринов. – Снимай майку, Элла, если шея зажата, нужно от лопаток массировать. А просто гладить шею – только время терять.

Она воспротивилась и даже простонала что-то, наотрез отказываясь раздеваться. Но он пренебрег ее мнением и, наклонившись над ней, быстро стянул майку, а потом после секундных раздумий и штаны.

– Ложись уже, – протянул, невзирая на ее возмущение. – Сама подумай, что я там не видел?

Элка распласталась на диване, но отвернулась обиженно.

А Владу захотелось отвесить самому себе подзатыльник.

«Это ж надо такую чушь сморозить, – отругал он себя. – Похоже, у тебя все мозги, Владислав Алексеевич, перетекли из головы в другое место».

Он уверенно прошелся ладонью по шейным позвонкам. От седьмого до первого. Потом подушечками больших пальцев очертил напряженные мышцы и круговыми движениями попытался их расслабить. Затем под Элкин довольный вздох принялся разминать плечи, не торопясь спустился ниже по позвоночнику и долго с усилием растирал спину. Элла, растянувшись на диване звездой, просто млела от каждого прикосновения. Она попробовала отругать себя за то, что слишком близко подпустила Влада. Но внутренний прокурор обычно плохо справлялся со своими обязанностями, да и боль в спине внезапно прошла. Элла наслаждалась каждым движением, понимая, что почти за два года воздержания и этот целомудренный массаж приравнивается к эротическому безумию, хотя Казаринов вел себя прилично и с непристойностями не лез. Но стоило только так подумать, как Влад, хрипло прошептав что-то, перевернул ее на спину. Прошелся теплыми ладонями по животу, а потом накрыл ими грудь. Элка застонала и тут же с ужасом осознала, что ничего не может с собой поделать. Только сдаться на милость победителя и молить. Если уж не о пощаде, так о продолжении. Но умолять никого не пришлось. Влад точным и опытным движением стянул с нее трусики и на ходу расстегнул брюки.

Элла поняла, что пропала. Казаринов лихо довел ее до самого пика, а потом, не бросив, улегся рядом, нашептывая ласковые словечки, рассказывая в подробностях, что сделает с ней в следующий раз. Элла наивно полагала, что сейчас он встанет и уедет восвояси, но Влад присоединился к ней в душе, раз и навсегда опровергая теорию, что в ванной можно только мыться, потом, вернувшись на диван, снова навис над ней тенью. После они долго лежали, прижавшись друг к другу, и Элла уже начала засыпать, когда Влад осторожно поднялся.

– Уходишь? – сонно осведомилась она, не желая отрывать голову от подушки, и уже собралась велеть ему захлопнуть дверь и калитку. Влад, застегивая рубашку, наклонился над ней и пробормотал, усмехаясь:

– Вот видишь, солнышко, мы прижимались, дарили тепло и чувствовали дыхание друг друга, я шептал тебе всякую ерунду, а теперь поскучай немножко. Тебе ведь этого хотелось перед свадьбой?

Эллу пружиной подкинуло на постели. Она даже попыталась ударить Казаринова, но он смеясь отскочил в сторону.

– Ты! – прошипела она, боясь разбудить сына. – Ты… сволочь… убирайся, и чтобы ноги твоей тут больше не было.

– Не надейся, милая, – улыбнувшись как мартовский кот, промурлыкал Влад и велел: – Лучше дай ключи, я запру за собой двери.

– Обойдешься, – процедила она и снова повторила: – Убирайся, а не то позову Джона.

– Эту ручную милую собачонку? – хмыкнул Казаринов, вспомнив, как в самом начале сексуального марафона суровый пес моментально оказался рядом и ухватил захватчика за лодыжку.