Он поднял с пола жирного черного муравья и понюхал его.

– Хорошо бы обмакнуть их в шоколад.

– Это же муравьи!

– Это не просто муравьи, а черные муравьи. Их надо окунуть в теплый шоколад, а когда он застынет, они останутся внутри.

– Живые?

– Да. Погребенные заживо. Но смогут прожить там еще недели три.

– Это ужасно!

– Нет. Это очень вкусно. И, когда кусаешь, они такие сочные! Кстати, они порой еще и драки между собой устраивают – там, в шоколаде. – Черный муравей, действительно очень крупный, отчаянно сопротивлялся, пытаясь вырваться из пальцев Эскофье. – У нас в доме есть шоколад? Между прочим, для этого блюда пригодны только вот такие крупные черные муравьи, как этот. У рыжих вкус чересчур острый.

Солнце било Эскофье прямо в глаза. Он щурился, внимательно поглядывая на Дельфину. Руки у него были все перепачканы чернилами. От него пахло какой-то кислотой и потом.

– Но это же варварство!

– Ничего подобного. Два яичных желтка, ваниль, сливочное масло – это в высшей степени цивилизованный рецепт.

– Ты его только что выдумал!

За кухонным окном дети с криками играли в чехарду и в «слона». Дельфина хорошо их видела. Они, пригнувшись, по очереди прыгали друг через друга, потом выстроились на дорожке, и сперва один вскочил другому на спину, потом еще один и еще, а потом все со смехом и визгом повалились на землю.

– Ты бы и собственных внуков съел, когда никто не видит.

Он выглянул в окно.

– Я просто не знаю, как у тебя только язык поворачивается говорить такое! А они, по-моему, здорово веселятся, тебе не кажется?

Дети так орали, что Дельфина не сразу поняла: Эскофье продолжает что-то говорить.

– Excuzez-moi?[10]

– Я сказал, что теперь обдумываю новые мемуары в виде краткой поваренной книги. Так сказать, моя жизнь в рецептах различных блюд. Одно кушанье за другим. Каждый шеф-повар в мире захочет иметь такую книгу. Ее ждет мгновенный успех.

Будучи дочерью издателя, Дельфина прекрасно знала, что у большинства шеф-поваров сейчас попросту нет денег на подобные книги. Та книга, которую они с Эскофье написали вместе, – «Les Fleurs en Ciré», «Цветы в воске», – была поистине прекрасна. Она давала возможность любому научиться создавать чудесные цветочные инсталляции в воске, но, увы, оказалась весьма дорогой в производстве: там было очень много иллюстраций, включая автотипический портрет самого Эскофье, и бесчисленное множество фотографий различных гравюр. Правда, последнее переиздание «Цветов в воске» продавалось неплохо, но реальной выгоды от этой книги они почти не получили. А поскольку теперь на горизонте маячила новая война, Дельфина не сомневалась: новая книга Эскофье, как и все предыдущие, особой прибыли не даст; этого не хватит даже на оплату ежемесячных счетов.

– Ты уверена, что не хочешь приготовить муравьев в шоколаде? – снова спросил Эскофье. – Мы могли бы сказать детям, что это такое, только после того, как они все съедят. Было бы забавно посмотреть, какие лица будут при этом у их родителей.

Дельфина крепко стиснула пальцами перепачканную чернилами руку мужа.

– Нет. Никаких муравьев. И никаких книг по кулинарии. Тебе нужно написать о тех знаменитых клиентах, которых ты знал, поведать читателям их тайны. Вот уж такая книга наверняка будет продаваться. Всем захочется узнать, как на самом деле жили всякие знаменитости, а ты один из немногих, кто действительно многое может об этом рассказать. А о кулинарии ты и так уже написал достаточно – множество статей, и даже целый журнал выходил, и несколько книг кулинарных рецептов издано и переиздано. Ну, и что тебе дали все эти «La Riz» и «La Morue»? Кому нужны книги, посвященные рису и треске? А «Моя кухня» – книга о том, как готовить дома, – только что опубликована. Сколько времени прошло с тех пор, как ты обновил и переиздал «Le Guide»? Года два, не больше?