– А вообще интересно понаблюдать за такими фраерами в шоколаде, – думал майор полуприкрыв глаза и снова словно бы отключившись. – Ходит себе гоголем, поручения раздаёт, челюсть выпячивает и охрана персональная у него… Шефу отчёты в Испанию шлёт. Вдруг – бац! Инкассацию, святая святых Службы Безопасности, перекокали как цыплят! И тут же – хвост поджат; за спиной увольнение маячит, и физиономия вытянулась… – «Помогите, товарищ майор!»

Все они крутые до поры до времени.

Между тем вся кавалькада прибыла к месту дислокации. Фёдоров взялся было за ручку двери, но кто-то из «телков», выскочив из автомобиля прикрытия, успел предупредительно распахнуть перед ним дверцу. Класс!

– Ну что ж, за то вас и держат! – подумал майор, украдкой разглядывая ладного «быка», облачённого при этом, в костюм размера на два больше, чем соответствующий ему по комплекции. Ну да! Надо ж кобуру прятать от посторонних глаз. В ресторан двинулись как по писаному – впереди один из телков, за ним Соломин; затем Кривцов с Фёдоровым и замыкали шествие ещё два телохранителя, причём шли они не на одном уровне, а диагонально: один чуть сбоку и впереди от замыкающего. Школа! Телохранители были ладные и почему-то имели кроме модельных тел ещё и модельные физиономии. Тот, что вышагивал впереди и вовсе был копией Дольфа Лундгрена в лучшие годы. Фёдорову вспомнилось, как в своё время в негласном списке требований районного комитета комсомола существовала неофициальная рекомендация сверху – на слёты и съезды выдвигать из первичных организаций ребят не только положительных, но и привлекательной наружности. Особенно это касалось девушек. Мдаа… Под луной ничто не ново.

Майор критически оглядел мешковатую фигуру Соломина, который на фоне «Лундгрена» выглядел пожилым еврейским учёным, последние лет пять просидевшим взаперти над глобальной проблемой. При минимальном доступе солнечного света.

– Господи! Ну, неужели им непонятно, что не стоит очень близко стоять рядом с породистыми самцами а-ля «чистокровные арийцы!?» Майору сразу вспомнился коротышка – грузин, приезжавший на той неделе за помощью. Сам по себе вылитый – Карлик Нос, он особенно карикатурно смотрелся на фоне двухметровых гигантов, охранявших его тщедушное тельце и выдающийся мозг! А может, они хотят этим сказать: «Ну и что, что я фактурой не удался, смотрите, мол, кого заставил себе служить!»

– Всё равно глупо! – думал Фёдоров, провожая взглядом Соломина и «Лундгрена».

По рифлёной базальтовой лестнице поднялись наверх; здесь, у входа в зал, стояли мягкие кресла, очевидно для ожидающих пока «баре откушать соизволят» телохранителей и водил. Навстречу уже спешил «мэтр» – встречать дорогого гостя. Шефа Департамента Безопасности банка здесь явно знавали и помнили! Сухо кивнув «мэтру» на ходу, Соломин проследовал в зал вслед за первым телохранителем. Кривцов же – чуть задержался, поздоровавшись с ресторатором за руку и, по всей видимости, сделал заказ.

Тем временем первый телок осмотрев указанный шефом гостевой отсек на предмет обнаружения посторонних предметов, вышел в зал и широким купеческим жестом пригласил начальство присутствовать; сам он остался у дверей. Двое других коллег «Лундгрена» – примостились на широком кожаном диване у входа в основной зал, сев, однако, на некотором расстоянии друг от друга с видом малознакомых людей.

Пока «высокие стороны» размещались для переговоров, Фёдоров с интересом рассматривал уютное помещение. Оно было без окон, вернее одно окно было, но и то нарисованное.

В качестве вида из «окна» художник изобразил лошадиную голову и гигантский кактус из тех, что в понимании европейских художников украшают южные прерии Соединённых Штатов и Мексики.