Вынула Маша из туеска листик, взяла карандаш и направилась к столу. Села на скамью возле него, расправила листик бумаги, сунув карандаш в рот, намочила его слюной и, склонившись над листком, стала старательно выводить на нём крупные печатные буквы, – писать письмо.

«ЗДРАСТВУЙ ДЕДУШКА КАЛИНИН!

МЫ ЖИВЁМ ПЛОХО У НАШЕЙ МАМОЧКИ АГАФИИ ЕРЕМЕВНЫ НАС ТЕПЕРИЧА ПЯТЬ ОСТАЛОСЬ ПАША ФЕДЯ ВАСЯ САША И Я А ПАПЫ У НАС НЕТУ ПОМЕР ПАПА И У НАС ВСЕГО ВАЛЕНКИ ОДИН ДВА ВАЛЕНКА И В ШКОЛУ МЫ НЕ ХОДИМ У НАС НЕТУ ПАЛЬТОВ У БРАТЁВ МАИХ ШТАНЫ САСЕМ ПОИЗНАСИЛИСЬ И МАЛАКА МЫ НИ ИДИМ У НАС НЕТУ КАРОВЫ И КАЗЫ ТОЖЕ НЕТУ У НАС. ХЛЕБУШКА МЫ ДАВНО УЖЕ НЕ ИДИМ И КАРТОШКА У НАС УЖЕ НЕТУ КОНЧИЛАСЯ А БРАТИК МОЙ МЛАДШОЙ СЕНЕЧКА ПАМЁР ВЧЕРАСЬ И ПАША СИЧАС НА ПЕЧКЕ ТОЖ ПАМИРАЕТ. Я ПИШУ ТЕБЕ ПИСЬМО ДЕДУШКА КАЛИНИН ПАМАГИ НАМ МАМОЧКА МАЯ СИЧАС ВАРИТ ВАРОНУ НАШЛА ЕЁ В ДВАРЕ НАШЕМ А БРАТИКИ МАИ ВСЕ НА ЛАВКАХ И ПЕЧКЕ ЛЕЖАТ И СТОНУТ КУШАТЬ ПРОСЮТ. А ЖИВЁМ МЫ ДЕДУШКА КАЛИНИН В СЕЛЕ УЖУР. У МИНЯ БЫЛ ДЯДЕНЬКА МАМКИН БРАТ ЕГО ЗААРЕСТОВАЛИ ОН ХОРОШИМ БЫЛ ХОТЬ И ПОПОМ ДАВАЛ НАМ ХЛЕБУШИК ТЕПЕРИЧА НАМ НИХТО ХЛЕБУШИК НЕ ДАЁТ МЫ СКОРО ВСЕ ПАМРЁМ МАМОЧКУ МНЕ ЖАЛКО ГОРЕВАТЬ СИЛЬНО БУДЕТ. ПИСЬМО ПИСАЛА МАША ЧУЛДЕНКО ИЗ СЕЛА УЖУР».

Написала письмо Калинину девочка Маша Чулденко, надела валенки большие, залатанные, не по размеру, накинула на тонкое тельце шубейку и вышла из дома. Полы шубейки по снегу волочатся, широкую полосу оставляют и заметают следы Машенькины, а идти далеко – на край села, где в маленькой избе сельского совета, в маленькой комнатушке стол стоит маленький и за этим столом сидит сельский почтальон, – он маленький и худой, а сумка у него большая и в ней газеты и письма, по домам их разносит, а те письма, которые принимает, штампует и в город Красноярск отправляет.

Пришла Маша в сельсовет, подошла к маленькому столу, за которым сидел маленький, но большой по должности человек – почтальон и сказала:

– Дяденька возьмите письмо моё, я его дедушке Калинину написала.

Посмотрел на девочку почтальон и сказал, что за иногороднее письмо надо заплатить двадцать копеек.

Вынула Машенька денежки из кармана и положила их на стол перед почтальоном.

Насчитал почтальон 18 копеек, подумал минутку и сказал:

– Иди домой, деточка, отправлю я твоё письмо до города Москвы, а там как Бог даст.

Через полмесяца подъехала к дому Агафьи Еремеевны Чулденко большая чёрная машина. Вышли из неё люди в чёрном, зашли в дом Агафьи Еремеевны, окинули его бедное убранство строгим взглядом и один самый важный начальник – большой толстый человек громко проговорил: «Кто здесь Маша Чулденко?»

На печи что—то зашуршало, и с неё спустилась маленькая девочка.

– Я Маша, – сказала она, низко опустив голову.

– И сколько тебе лет девочка? – спросил её большой главный начальник.

– Восемь, – ответила Маша.

Гости переглянулись. Не могли поверить своим глазам. Худенькой, маленькой девочке, как только увидели её, мысленно дали не более четырёх лет.

– И кто же письмо написал, которое ты отправила в Москву товарищу Калинину? – спросил её второй начальник, тоже большой и упитанный человек.

– Я, – ещё ниже склонив голову, ответила Маша.

– Ты писать умеешь? – вновь обратился к ней главный начальник.

– Я в школу два года ходила, потом дома книжку читала.

– Вон оно, что… сама говоришь, это хорошо. А кто надоумил тебя письмо написать товарищу Калинину?

– Никто, дяденька, – всхлипнув, ответила Маша, – сама. Мамочка у печи ворону варила, а я писала.

– Ворону? – одновременно проговорили большие толстые начальники.

– Мама её нашла, она не убивала её, дядечки! Она не виноватая! Во дворе нашем ворона лежала, – испугано выпалила Маша, предполагая, что сказала лишнее, за которое можно понести наказание.