Бал пришлось покинуть раньше, стоило заметить среди гостей Бартоломея. Фамильяр, который должен был сидеть и усы не показывать из моих покоев, в человеческом виде заявился на праздник и незаметно подщипывал магию у гостей. Его я обнаружил возле одного из фуршетных столов, к моему появлению наполовину пустого стараниями кота.

– О, Р-рыуар, ик… И ты тут? – по его страдальческому лицу было не понятно, обрадовался он моему появлению или наоборот расстроился сильнее. – Хотя, да, чего это я… Тут же праздник в честь дня рождения твоей и-и… ик…

Он потянулся за очередным бокалом игристого, но я перехватил его раньше. В итоге в руке фамильяра оказалась тарталетка с муссом из морепродуктов.

– Тебе уже достаточно, – жёстко отрезал я, сдерживая гнев. – Почему покинул комнаты?

Не то, чтобы я скрывал Бартоломея, Самаэль был в курсе, кто живёт в моих покоях, просто знал, что сейчас не подходящее время для знакомства его с другими обитателями дворца.

– Там скучно стало, а тут… Я встретил её! – произнёс он полным грусти голосом.

– Кого её? – не понял я.

– Её… – Бартоломей неопределённо махнул рукой в сторону.

Я обернулся, пытаясь понять, о ком идёт речь и прошёлся взглядом по гостям. Моё внимание привлекла рыжеволосая девушка, из шевелюры которой торчали аккуратные кошачьи ушки.

– Хази? – с удивлением узнал я фамильяра бабушки Белладонны.

В человеческом обличии кошка появлялась нечасто, потому что поддержание его было энергозатратным. Сейчас же фамильяр Играт обнималась с Михаилом, который увидев старую подругу уже забыл про существовании вампирши, на которую совсем недавно имел виды. Оскорблённая подобным пренебрежением красноглазая красотка метала взглядом молнии в нежданную соперницу.

– Ха-а-зи! Так вот как её зовут! – вздохнул Барт, завистливо глядя на демона. – Вот чем он лучше?

На вопрос, больше похожий на риторический, я предпочёл не отвечать. Видимо, энергии у Барта перестало хватать, потому что его ладони и скулы покрылись густой рыжей шерстью.

– Ты сейчас развоплотишься. Пойдём. Ты же не хочешь, чтобы все увидели твой облезлый хвост?

– Он не облезлый! – громко возмутился юноша, которого я за шкирку потянул в сторону выхода, пока он не привлёк к себе ещё больше внимания.

Оказавшись в комнате, Бартоломей окончательно превратился в кота, но ныть не прекратил.

– Моя жизнь кончена… – страдал он, лёжа на спине и театрально подрагивая лапами.

– Скажешь тоже. Что у вас с Хази приключилось такого, что ты вдруг решил утолить свою печаль в вине?

– Я понял, что она – моя судьба, едва увидел! Но она – фамильяр матери Владычицы, а я… Всего лишь бродячий кот, которого спасли от незавидной участи две девчонки. Позор-р-рище! Я её не достоин!

Я терпеливо пережидал страдания влюблённого кота. Опытным путём выяснилось, что ни заклинания трезвости, ни антипохмельные зелья на него не действовали. Пришлось наложить на комнату помимо звуконепроницаемого полога ещё и дополнительную защиту, чтобы кот не сбежал ночью, за которую я надеялся он проспится, ведь утром мы должны были отправиться в Третий мир. Ещё вчера мне пришёл положительный ответ из дворца императора драконов, что Бартоломея готовы принять на обучение.

– Нет! Она не может быть с тем оборотнем… – продолжал сам себя убеждать страдалец. – Наши виды не подходят друг другу. Но тогда почему он обнимал её так…

– Словно они шестьдесят лет знакомы? – усмехнулся я.

– Откуда знаешь? – пьяно прищурился кот.

– Они в Академии познакомились. Хази помогала Самаэлю… завоевать Лилит.

Говорить о том, что помощь была весьма сомнительной, и рыжая плутовка делала это отнюдь не по доброте душевной, не стал.