Профессор Эрртруар, которого последние два с лишним года называю только так, получая удовольствие от того, как молчаливо бесится друг отца, уткнувшись носом в журнал, проводил перекличку. Сам виноват. Не нужно было поддаваться на провокации родителей, а я уверена, что им принадлежала идея засунуть лучшего друга отца в ту же Академию, куда поступила учиться я, деканом, чтобы была возможность контролировать меня в Первом мире.

Мысленно чертыхнувшись, ведь до моего имени оставалось лишь три фамилии, накинула на себя полог невидимости и бесшумно подлетела в конец шеренги, неудачно задевая зевающего Леаша Земского крылом при приземлении.

– Белка, осторожнее можно было? – прошипел светловолосый оборотень, потирая ушибленное плечо и отзываясь на свою фамилию.

– Белладонна, – назвал последнее в списке имя декан, поднимая на меня взгляд.

– Здесь.

– Опять опаздываем, – прозвучало с укором.

– Никак нет, профессор Эрртруар, – возразила я, внутренне возмущаясь, ведь в этом семестре я была сама пунктуальность.

Почти. Все опоздания, которые пришлись на стоявшие в расписании после физической подготовки занятия по основам зельеварения у профессора Клотта, я честно отработала. Просто я не всегда успевала за короткий перерыв добраться со стадиона в свою комнату в общежитии, чтобы принять душ, переодеться и добежать до корпуса, где располагалась лаборатория кафедры зельеварения.

Раздевалку и душ парней я, будучи единственной девушкой не только в группе, но и на факультете, по понятным причинам не использовала. Мы пробовали посещать его по очереди, и одногруппники благородно пропускали меня первой, но тогда опаздывали на пары уже они. Строить отдельную раздевалку для меня ректор посчитал нецелесообразным, так как я выпущусь через пару лет, а она останется заброшенной, ведь принимать на боевой факультет девушек в ближайшие лет двадцать по его же словам он не планировал.

Использовать же преподавательскую… Ой, нет. Одного раза хватило, чтобы понять, что это очень плохая идея. До сих пор щёки пылают, как вспоминаю мощную загорелую спину и обнажённые упругие ягодицы. Я тогда едва успела накинуть полог невидимости на себя, прежде чем ко мне повернулись передом.

– Всем десять кругов в качестве разминки, затем берём лопаты и идём на кладбище, – отдал приказ демон, вовремя вырывая меня из воспоминаний, от которых лицо против воли бросало в жар.

По стадиону пронёсся сдавленный стон моих одногруппников. В отличие от других факультетов, у боевиков был лишь один выходной в неделю. И раз в месяц один из них сжирали дополнительные боевые учения, не входящие в основную образовательную программу. Начинались они с разминки, а чем закончатся, зависело от фантазии куратора. Наш, например, за два прошедших учебных года ни разу не повторился.

– И почему я в единственный выходной должен лопатой махать? Тем более в такую погоду, – огорчённо произнёс Леаш, глядя как тучи скапливаются над Академией. – Сейчас как ливанёт, меси потом эту грязь. Лучше бы на стрельбища пошли…

– А второй курс на прошлой неделе вообще теорию писали в тёплом кабинете, – поддакнул наш вечно мёрзнущий вампир Влас Торбуш, который даже в тридцатиградусную жару никогда не снимал утеплённую куртку.

– Торбуш, если очень хочется, можете потом вместе с Земским и на стрельбища сходить, и лекции пописать друг другу под диктовку. Свободного времени до вечера у вас будет предостаточно, – отозвался Эрртруар и, сделав паузу, задумчиво добавил: – Если после кладбища к лекарям не угодите, хотя… может быть и далеко ходить не придётся…

Намёк прозвучал настолько зловеще, что побледневшие парни предпочли заняться разминкой и наперегонки рванули в забег по стадиону.