– Вы очень похожи на мою сестру. Вы знаете, она ушла в мир иной в прошлом году.

Здрасьте, приехали! То есть я похожа, и она умерла… Не нравится мне такой расклад. К этому утру с кофе и шоколадкой совсем не лепится.

Тамара, ты же вежливая, сделай подобающее случаю лицо и слушай. Твоего мнения, по крайней мере, пока, никто не спрашивает.

– Вы извините, я как-то не так выразилась… Просто вы действительно очень сильно похожи. А я еду на годовщину ее смерти. В Черняховск. Мне очень сильно ее не хватает. И ушла она так неожиданно, быстро. Мы не успели опомниться. Еще вчера она энергично заправляла своим магазином (у нее был магазинчик продуктовый), а потом неожиданно заболела. Поздно было что-то предпринимать. Один месяц – и человека нет. Вы знаете, Тамара, год прошел, а моя боль все не утихает. Я просто не могу поверить, как это может быть? Был человек – и нет человека. А она энергичной такой была, деловой. И себе дом построила, машины меняла и детям квартиру купила. Отдыхать каждый год в Турцию ездила, очень уж ей там нравилось, и менять ничего не хотела. Дом, сами понимаете, полная чаша, и она все наполняла его всякими дорогими вещами, наполняла… С личной жизнью, правда, не очень у нее сложилось. Когда перестройка началась, муж запил и ушел. Куда – неизвестно. А она рукава засучила – и давай пахать. Но, надо сказать, нравилось ей это, особенно деньги. Ради них она была готова работать и днем и ночью. Такое чувство, что жизнь она свою продала деньгам. Точнее, не деньгам, а благам, которые деньги дают. Вы не подумайте, человек она была душевный, не жадный, всегда выручит, всегда на помощь придет. Любили ее, хотя, может, любили не ее, а деньги. Этого уж я не знаю. А с ней мы всегда лучшими подружками были, всем делились. А перед болезнью она все деньги копила на квартиру. Для внука. А внуку-то три года! «Ничего, вырастет, будет жить и бабку добрым словом вспоминать!» А потом вдруг раз – и слегла. И магазинчик стал не нужен, и квартира. И накопленные деньги не спасли. Так жалко, вы себе представить не можете. Это сейчас я спокойно рассказываю, а сначала плакала все время. Такой человек был, а жизни-то и не видел: все деньги да работа. Только что в Турции душу отводила. Простите меня, что я все это вам рассказываю, очень вы уж на нее похожи…

Я?!! Вот я-то совсем на нее не похожа! Нет, может, внешнее и есть сходство, но отношение к миру и жизни у меня точно другое. Может, поэтому и кучу денег не заработала, и благ цивилизации в моем личном кот наплакал. Не знаю, почему-то не жалко мне Тамарину сестру. Может, я совсем очерствела с годами? А вот Тамару жалко: такая тоскливая ушедшая любовь в ее глазах. Хочется успокоить, найти добрые слова, но, по-видимому, словарь душевных высказываний был сожжен равнодушным наступившим капитализмом. Пытаюсь воскресить сострадание и… начинаю плакать. Нет, не так как на плече у тети Шуры, а как-то по-другому, сопереживательно, что ли. Беру Тамару за руку и со словами: «Все мы живы, пока о нас помнят», тихонько сжимаю ее ладошки, лежащие на столе. Интересно, откуда из моей головы приплыла эта умная фраза? А-а-а, сейчас неважно.

– Спасибо, Тамара, что выслушали и поддержали, – она убирает руки.

– Черняховск, собирайтесь!

Конец ознакомительного фрагмента.