Роковые слова. Он стал свободен от всего. От обязательств. От меня. От тепла. От нужности. Больше не будет маленького домика на море, окутанного солёным ветром. Не будет большой, мохнатой собаки, басовито лающей на птиц. Не будет много детей, срывающих пушистые персики с деревьев в саду.

Мы должны были отказаться от последнего задания, заболеть, подписаться на подвернувшийся инструктаж, продлить контакт на срок длительной командировки, но только не хвататься за последнюю сделку, после которой нас обещали отпустить. Торопливость, жажда свободы, нетерпение окунуться в новую жизнь сыграли с нами жестокую шутку, наказав, уничтожив, убив.

Но мы всего лишь маленькие, бесправные людишки, подверженные причудам судьбы. Не всегда справедливой и желанной, но прописанной в мгновение нашего рождения. Судьбу не обхитрить, не обмануть, не украсть у неё больше положенного, а мы всё пытаемся отхватить лишнего. Хватаем, захлёбываемся от жадности и сдаёмся под давлением неизбежного.

Рокот двигателя самолёта, брякающее обмундирование в хвосте, окончательная проверка снаряжения, торопливый поцелуй перед прыжком в свободное падение. Задание вытащить из заварушки группу врачей, зачем-то полезших в самую задницу нецивилизованного мира.

Мы разделились, согласно проработанному в полёте плану. Я и Муха залегли на своих места, расположившись с разных сторон от оборудованного в песках форпоста, Боров со Скрипачом занялись размещением взрывчатки. Отход отряда лежал на нас, поиск и вывод безмозглых докторов на остальных.

Видела, как Дрон зашёл в пошарпанный сарай, как Медведь подтянулся за край проёма, заглядывая в почерневшее око безжизненного окна, как Топор махнул Канарейке, прежде чем спуститься в вырытый подвал.

Парни уже тащили на себе избитых и истерзанных мужчин в оборванных одеждах, Скрипач застыл с пультом на фоне предрассветных сумерек, как что-то пошло не так. Взрыв, не наш, всколыхнул и разметал по знойному песку ошмётки сарая, в который заходил Андрей, автоматная очередь чиркнула по булыжнику над головой Кима, следящего в прицеле за двором.

— Отходим! — крикнул Давид, взваливая на плечо обессиленное тело.

Дальше мир закрутило со скоростью световых миль. Лерик всё же нажал на пульт, и со всех сторон полетели в воздух камни. Выстрелы, залпы, дым, раскалённый песок, перезарядка, цель, плавное скольжение по спусковому крючку.

На адреналине считала своих парней. Топор, Канарейка, Боров, Скрипач, Медведь. Замыкал процессию Ким, подавая мне знаки на отход. Не было среди них только Дрона. Обвела оптикой раскуроченный двор и наткнулась на валяющегося возле воронки Андрея.

Он шевельнулся, тормознуто тряхнул головой, попытался встать, но рука подломилась. Странно… В ту минуту я была уверена, что смогу его спасти…

3. Глава 2

Рената

Оглянувшись последний раз на Муху, растворяющегося в дыму остаточного взрыва, я сбежала вниз по расползающейся насыпи и, пригнувшись, понеслась к Андрею. Из распоротой щеки и ссадине на виске текла кровь, левые рука и нога неестественно вывернулись, из плеча торчал жестяной осколок от раздолбанного настила крыши.

— Уходи, малыш, — пробормотал Дрон, облизнув запёкшиеся губы и мазнув по мне мутным взглядом. — Брось меня и беги.

Это было последнее, услышанное мной. После последовал удар по голове и яркая вспышка темноты. Отчаяние — первое, что я ощутила очнувшись. До слуха донёсся гулкий рокот движка допотопного грузовичка и глухой стон Андрея, лежащего рядом со мной в пыльном кузове, накрытым таким же пыльным брезентом.

Онемение в руках и ногах, перетянутых грубой верёвкой, режущий зуд на шее, скованной пенькой, соединённой узлами с обездвиженными конечностями. Малейшее движение доставляло боль, как и подскакивание автомобиля на неровностях дороги.