– Тихо. Я их слышу. Они в той стороне, – тихо сказал он, обернувшись вполоборота к мужчинам.

– Послушай, Егор… может ты не будешь действовать сгоряча? Понимаю, тебе нелегко, но… – начал говорить Алексей Иванович, но Егор Валерьянович его остановил жестом руки.

– Тебе не понять, Алексей Иванович и не дай Бог понять, – прошептал Егор Валерьянович и тихо стал пробираться сквозь деревья.

Он увидел троих бандитов неожиданно. Те, устроившись между деревьями, распивали водку и ели консервы, украденные из магазина. Они были уже пьяны и видимо, безнаказанность и выпитая водка, придавала им смелости. Развязно болтая, они допивали уже третью бутылку.

– Вот бы ещё такую кралю сюда. Я бы не отказался покувыркаться да потискать ещё раз молодую, да сочную, как спелое яблочко девчонку, – говорил один из бандитов, смачно сплёвывая на землю.

– Да, хороша была девка, ещё и целка. Может сходим в деревню? Там таких красоток много, – предложил второй.

– Я те схожу, Кабан! И так засветились по самое немогу. На нары захотелось? А за насильничество на зоне петухом петь будешь? Хватит с нас на сегодня. Сова, наливай, что ли. Двум смертям не бывать, а одной не миновать, – сказал третий, кажется, он был тут за главного.

Сова тут же налил ему в пустую консервную банку, а сам стал пить из горла, когда раздался выстрел и тот, которого звали Сова, замертво свалился под ноги бандитам. Пуля попала ему в голову, бутылка выпала из его рук и водка полилась на землю. Двое других бандитов тут же вскочили на ноги и стали стрелять, не видя цели. Раздался второй выстрел из ружья Егора Валерьяновича, пуля попав в грудь Кабана, заставила упасть и его. Но он был только тяжело ранен и с выпученными от боли глазами, смотрел по сторонам. Третий же отстреливался, стреляя во все стороны, в темноте не понимая, откуда раздаются выстрелы. Тут Алексей Иванович выстрелил в бандита, целясь тому в ногу. Бандит взвыл от боли и начал орать и материться, но присев и вытянув раненную ногу, он продолжал стрелять. Егор Валерьянович перезарядил ружьё и сделал ещё один выстрел, попав бандиту в плечо. Подскочив к нему, он выбил пистолет из его руки и прикладом ружья в голову, отключил его. Потом, схватив того, которого ранил в грудь, приподнял и подпёр к дереву.

– Смотри мне в глаза, гад! Сына моего, за что, а? Девочке жизнь искалечили, мрази! – шипел над ухом бандита Егор Валерьянович.

– Это не я… не я. Это всё Сова, – с трудом шептал Кабан, понимая, что умирает.

Егор Валерьянович прикладом нажал на рану Кабана, от чего тот, закатив глаза, заорал:

– Ммм… больно, сука! Пусти!

– Ааа, тебе больно значит, гад? А моему сыну не было больно? А мне, а матери его не больно? Мразь! Я покажу тебе, что такое боль, – говорил Егор Валерьянович, нажимая сильнее на рану.

Кабан, видимо, не выдержав боли, потерял сознание и сполз на землю. Пнув его ногой, Егор Валерьянович повернулся к третьему бандиту, тот, зло сверкая глазами и морщась от боли, оглядывался на мужчин. Алексей Иванович не мешал расправе, понимая, насколько сейчас тяжело Егору Валерьяновичу. Тот поднял с земли нож, брошенный бандитами и схватил отморозка за шиворот.

– Гады! Как вас земля держит? – зло выкрикнул Егор Валерьянович, нажимая ножом под горлом бандита.

– Ну, убей меня! Чего резину тянешь, как баба? – процедил сквозь зубы бандит.

– Нееет… я не доставлю тебе такого удовольствия. И так быстро ты не умрёшь. Будешь мучиться, как мучил бедную девочку, насилуя и измываясь над ней, как зарезал моего сына, понял? – выкрикнул Егор Валерьянович.

Стоявшие рядом мужчины, молча наблюдали за происходящим.